Огонь. Боль. Объятая вселенским пламенем пустыня. Пламенем, что прожигает насквозь. Вспыхивает кожа, начинает коптиться обнаженная плоть, и тлеют кости. Нет ни конца, ни края, ни времени. Вечность, дарованная лишь для боли и страданий.
Хочется кричать и кататься от боли по спекшемуся от жара песку. Но изо рта вместо крика вырывается горстка раскаленного праха. Смерть кажется избавлением от мук и долгожданной гостьей. Но даже ей нет дела до забытого здесь. Горит, не сгорая, плоть, трескаются от жара зубы.
И знание. Знание того, что звезды засияют и рассыплются в пыль, а здесь не пройдет и крохотной части от уготованной бесконечности среди плавящегося песка, вечного пламени, пыток, мук, боли и страданий.
Загребая обугленными пальцами песок, обреченный человек безумно смеется.
Окрестности Ардаса
Плотная туча ледяных лезвий, устремившаяся от галеры Конфедерации, растаяла, не пролетев и половины. Снаряды ответного залпа крейсера увязли, словно попав в густую смолу, и взорвались.
Прозрачный воздух меж двумя флотилиями обрел твердость и плотность кристалла. Тысячи сотворившихся в пустоте друз соединялись, сливаясь в невообразимое скопление. А затем по невидимым кристаллам устремились чернильные потоки. Тьма заливала воздух, разливаясь по бесчисленным граням, творя титаническую фигуру из непроглядного мрака.
Торс из клубов черноты площадью с городской квартал. Колоссальные руки с ладонями величиной с крейсер. Облако тьмы вместо головы в километре над городскими окраинами.
Потоки мрака заструились, и колосс двинулся, будто оглядевшись по сторонам и приняв решение. Черная туча головы повернулась от одного парившего в воздухе флота к другому. Огромная ладонь – лавина из мрака – упала плашмя. Устремившийся от нее поток воздуха вдавил оказавшуюся под ладонью усадьбу в землю и ринулся во все стороны дальше, сметая на пути вековые деревья и до фундамента разрушая дома. Лишь достигнув городских укреплений, воздушная волна рассеялась, разбившись о крепкие стены.
От флота Конфедерации к темному гиганту потянулись всплески заклинаний. Но стихийная магия первоэлементов рассеивалась, не достигнув цели, лишь расписывая красками пространство. Вблизи слагавшей колосс тьмы эфир утекал из любых чар, делая магию бессильной.
Чародеи Конфедерации по достоинству оценили возникшую угрозу. Почти достигшее корабля Ордена заклятие – черная дыра в пространстве, – повинуясь породившей его воле, перестало двигаться к крейсеру. Втягивавший все в себя провал в пространстве устремился к воплощению Прометея.
Десяток винтокрылых машин Ордена, выстроившись в плотную цепь, нанесли по колоссу слитный удар. Позади них с бортов обоих крейсеров своим меньшим собратьям вторили грозные бортовые орудия. Снаряды пронзили внешнюю границу колосса, и тьма за ними просто сомкнулась.
Посреди венчавшего фигуру облака возникла вертикальная красная щель. Черный зрачок прорезался на багровом росчерке и уставился на раскинувшийся под ним прибрежный город и маневрирующие корабли.
А затем колосса настигло заклятие конфедератов. Закручиваясь спиралью, темные пласты мрака устремились в приближающийся провал. С галер магов к заклятию потянулись пульсирующие пуповины, и по ним заструились, усиливая колдовство, новые потоки энергии.
Темное облако головы склонилось, и сгусток мрака в багровой щели всмотрелся в уничтожавшую его тело точку. Целые реки мрака вливались в бездонную дыру, но размеры колосса не уменьшались. Напротив, тьма лишь становилась плотнее.
Обе руки гиганта потянулись и обхватили провал, переполняя его мраком, и разрыв в пространстве не справился с захлестнувшим его потоком.
Галеры Конфедерации развернулись, с их бортов распростерлись призрачные полотнища парусов. Но щупальца тьмы уже обвились вокруг пуповин, связывавших корабли с заклятием. Словно лиана, растущая со скоростью летящей птицы, чернота обхватила энергетические каналы и устремилась по ним к парящим судам.
Галеры устремились прочь, но тьма нагоняла флот Конфедерации, а возводимые на пути барьеры и преграды мрак преодолевал легче утреннего тумана.
Корабль Конфедерации
– Беги, – прошептал Ивэну маг пятой длани. Рядом бессильно распростерлись на палубе другие чародеи высшего уровня. Изящные приборы были смяты и разрушены. Гроздья бесценных кристаллов перекатывались булыжниками по драгоценным коврам. До миллиметра выверенные магические изображения на стенках и потолке стерты испачканными руками, поверх них грубо намалеваны нечеткие символы.
– Спасайся, – промолвил один из сильнейших волшебников, которых он знал.
В руках учителя рассыпался черным пеплом инкрустированный камнями посох. Он единственный еще был на ногах, другие лежали неподвижно, так и не расцепив кольца рук.
«Но это невозможно, – пятясь, подумал Ивэн, чародей второй длани. – Они же сильнейшие. Я сам видел, с какой легкостью они меняли мироздание».
