– А что слышно о Кертисе?
– Пожалуй, ничего, – пожала плечами Тереза. – Его почти не видно. Приходит в дом только для того, чтобы принести воды.
Одеваясь, Кэтрин приняла решение.
– Сегодня мы с тобой должны покинуть этот дом. Поведение Эдварда – это затишье перед бурей, и медлить дальше становится опасно. У Эдварда остался лауданум?
– Целых три пузырька. В его комнате. Но зачем он вам?
– Сегодня днем я постараюсь задержать Эдварда, а ты тем временем отлей лауданум из одного пузырька и замени его подкрашенной водой. Лауданум нужно будет подмешать Эдварду в вино.
– Отплатить Эдварду его же монетой? Прекрасная мысль, миледи, – хихикнула Тереза.
– Позаботься, чтобы это был сладкий портвейн, который так любит Эдвард. После того, как Кертис нальет вечером ванну, мы уходим. Скажешь Кертису, что ванна останется наполненной до утра. – Кэтрин покачала головой и поправила себя: – Нет, пожалуй, мы угостим его остатками того же портвейна.
Тереза отправилась готовить завтрак, оставив Кэтрин наедине со своими мыслями. Расчесывая волосы у зеркала, она вдруг ощутила знакомый холодок, всегда предупреждавший ее о надвигающейся опасности.
В это время в комнату заглянул Эдвард.
– В чем дело, моя дорогая? Ты опять плохо чувствуешь себя?
Кэтрин притворно улыбнулась и ответила:
– Как тебе сказать. Мне не то чтобы плохо, но как-то не по себе. Скажи, мы не могли бы прогуляться после завтрака? Немного свежего воздуха пошло бы мне на пользу.
Эдвард внимательно посмотрел на нее, словно прикидывал что-то в уме, а затем кивнул:
– Хорошо, моя дорогая. Если тебе так хочется, мы сходим на прогулку. Я надеюсь, что вскоре ты сумеешь отблагодарить меня за заботу. – Он пылко поцеловал руку Кэтрин и добавил, глядя ей прямо в глаза: – Скоро, моя любимая. Очень скоро.
Кэтрин еще удержалась, чтобы не отдернуть руку. Она прекрасно поняла, о чем говорит Эдвард, и с надеждой подумала, что успеет сбежать, пока не станет слишком поздно.
После завтрака Эдвард сам подал Кэтрин накидку и повел девушку на прогулку. Она держала его под руку, а Эдвард без устали рассказывал ей о тех местах, в которых они оказались.
Ее радовало, что Эдвард, стараясь поразить ее своей осведомленностью, раскрывает ей все, что она надеялась узнать. Подтвердилось, что они находятся на острове Парбек, который только назывался островом, но на самом деле был соединен с материком. На севере находился залив Пул, а с востока и юга – открытое море. Кэтрин слушала очень внимательно, одновременно следя за тем, чтобы не проявлять излишнего интереса к рассказу Эдварда.
– Твои познания просто поразительны, Эдвард, – сказала она. – А вот я никогда не была сильна в географии.
Он опять забубнил, а Кэтрин тем временем мысленно представила себе карту с очертаниями береговой линии этой части Англии. «Рядом с морем я не пропаду, оно меня не подведет», – подумала она.
Она широко улыбнулась, не замечая при этом пары темных глаз, пристально следивших за ней из-за дальнего кустарника.
До обеда ей не удалось переговорить с Терезой, и Кэтрин не знала, сумела ли та подмешать лауданум в вино Эдварда. Только когда стол был сервирован, она заметила легкий кивок Терезы. Все в порядке.
Взяв инициативу в свои руки, Кэтрин приказала принести вина, но тут пришла очередь Эдварда удивить ее. Он наклонился к Кэтрин и сказал:
– Нет, сегодня я пить не буду. Я вчера слегка перебрал и потому с утра мучаюсь головной болью.
– Ну, один стакан тебе не повредит, Эдвард. Смотри, это же твой любимый портвейн.
Он отрицательно покачал головой. Кэтрин подняла голову и увидела странную улыбку на лице Терезы.
«Неужели я совершила ошибку, доверившись ей? – подумала Кэтрин. – Она предала меня! Ах, Тереза, Тереза!»
Тереза поставила перед ними поднос, и Эдвард с удовольствием потянул ноздрями:
– Как вкусно пахнет! Мой любимый крем!
– Я старалась угодить вам, милорд.
– Дорогая, ты должна обязательно попробовать его с шоколадным соусом. Превосходно! – сказал Эдвард, щедро накладывая десерт на свою тарелку и погружая в него серебряную ложку.
– Я не хочу, – покачала головой Кэтрин. – С детства не люблю шоколад. От него у меня сыпь.
Тереза виновато улыбнулась и сказала, обращаясь к Кэтрин:
– Прошу прощения, миледи, я совсем забыла, что вы не едите шоколад. – И незаметно подмигнула.
Кэтрин улыбнулась в ответ и сказала, с трудом скрывая торжество:
– Не стоит огорчаться, Тереза. Я попробую его без соуса.
Спустя несколько минут Эдвард широко зевнул.
– Прости меня, дорогая. Я что-то устал. Наверное, мы слишком долго гуляли.
Тереза, стоявшая позади Эдварда, снова едва заметно кивнула головой, и Кэтрин подхватила ее игру.
– Так почему бы тебе не прилечь, Эдвард? Я тем временем приму ванну, а потом мы опять увидимся.
Он встал из-за стола и слегка покачнулся.
– Отличная мысль. Увидимся позже.
Он поцеловал Кэтрин в щеку и направился в свою спальню.
Когда он ушел, Кэтрин потащила Терезу к себе. Они закрыли за собой дверь и весело закружились в танце.
– Как ты угадала, что он откажется выпить? – спросила Кэтрин, когда первая волна восторга схлынула и стих последний взрыв смеха.
– Сегодня утром Эдвард жаловался на головную боль и сказал, что это у него от вина. Тогда я вспомнила, что он обожает шоколад, и напихала лауданум в соус. Сахар и шоколад надежно отбивают его привкус. Я правильно поступила, Леди Кэт?
– И ты еще спрашиваешь, дорогая Тереза! Если бы я по-прежнему командовала судном, я бы немедленно предложила тебе стать членом моего экипажа!
Лицо Терезы внезапно сделалось печальным.
– Тогда у меня была бы работа, – сказала она. – А уйдя отсюда, я останусь на улице.
– Не останешься, Тереза. Ведь ты оказалась жертвой Эдварда, так же как моя мать, как Виктория, как я сама, наконец. Скажи, ты любишь ухаживать за младенцами? Через несколько месяцев мне потребуется няня. Не хочешь поработать у меня?
– Еще бы! – воскликнула Тереза. – Буду счастлива. Я всегда любила возиться с малышами. Я ведь уже говорила, моя бабка была повитухой, а я перенянчила, наверное, всех ребятишек в нашей деревне. Обещаю, вы не пожалеете, я буду стараться, так стараться…
– Решено, – сказала Кэтрин. – А теперь к делу. Отнеси Кертису вина и скажи, что его помощь не потребуется до самого утра. Я же тем временем посмотрю, как там Эдвард.
