Мы приближаемся, и тот, кто нас «приветствует», озадаченно замолкает. Он замечает, что мы не в кольчугах, а «обросшая рыжей шерстью жаба» знает в чем. Это же замечают и другие. До них начинает доходить, что здесь что-то не так. Они по одному, по двое поднимаются. Кто-то глазеет на нас, кто-то направляется к коням. Пока они не опомнились и не взялись за луки, надо принимать меры.
Мы пускаемся в галоп. Несколько человек бросаются нам наперерез. Моего коня пытается схватить за узду предводитель отряда. Но я бью его копьём наотмашь, и он катится в дорожную пыль. Поляна мгновенно превращается в потревоженный муравейник. Кто хватается за оружие, кто бежит к коням. Все галдят. А мы, сбивая с ног неосторожных, проносимся мимо и скрываемся за очередным поворотом дороги. Вслед нам запоздало летят стрелы.
Теперь останавливаться нельзя. Сейчас вся эта ватага бросится за нами в погоню. А там их сейчас, как я успел заметить, не менее двадцати пяти человек. Мы продолжаем скакать тем же аллюром. В голове только одна мысль: «Только бы никто не вылетел из седла!» Задержка будет смерти подобна. Сейчас мы опережаем преследователей самое меньшее на двести метров. Но они наездники более опытные, особенно по сравнению с Петром и Сергеем. Так что расстояние между нами неизбежно будет сокращаться. Наша задача состоит в том, чтобы преследователи как можно дольше не вышли на дистанцию эффективного выстрела из лука. А за это время, я надеюсь, мы найдём либо переправу, либо удобное для обороны место. Хотя на переправу я не очень-то рассчитываю. За весь день, что мы провели в пути, характер берега не изменился.
На всякий случай перестраиваемся. Выпускаем вперёд Петра с Сергеем, а я и Лена занимаем место в арьергарде, чтобы с максимально возможной дистанции отстреливаться от преследователей. Предосторожность оказывается не лишней. Через несколько минут в дробный топот копыт наших лошадей вплетается новый звук. Оборачиваюсь. Нас быстро догоняют три всадника. Видимо, у них лучшие скакуны, и они значительно опередили своих товарищей. Двое из них уже тянут из-за спин луки. Эх и не к добру, ребята, вы обзавелись такими резвыми скакунами!
Я не успеваю наложить стрелу, а тот всадник, что скачет впереди всех, уже заваливается на круп своего коня. Из груди его торчит оперённый хвост стрелы. Лена скачет, обернувшись назад, а лук её уже снова натянут. Бац! Еще один преследователь заваливается на спину. Третий осаживает коня и заворачивает назад. Но его нагоняет еще одна стрела. Амазонка, Время побери!
Теперь вопрос в том, насколько хватит наших коней? Берег реки по-прежнему представляет непроходимую топь. Сзади доносятся злобные вопли. Это основная масса погони увидела троих убитых. Теперь нам уже точно хана. Вопрос опять-таки в том, насколько хватит коней?
— Брод! Брод! — кричат Пётр и Сергей.
И точно, дорога обрывается прямо в воду. Река, вдоль берега которой мы двигались весь день, в этом месте сливается с другой, впадающей в неё справа. И в месте слияния имеется брод. На него выходят две дороги — наша и идущая вдоль берега другой реки. Переправившись, мы можем бросить коней и углубиться в лес по направлению к зоне перехода. Вряд ли эти лихие наездники станут преследовать нас в густом лесу.
Но переправиться нам не удаётся. По ту сторону брода навстречу нам движется большой конный отряд. Проскочить мимо него не удастся. Погоня совсем уже близко. Выход один: свернуть направо и уходить уже от двух отрядов по берегу другой реки. При этом мы еще дальше уйдём от нашей цели. А разве у нас есть другие варианты? Принять на открытом месте бой с полусотней всадников? Мы не самоубийцы.
Немного замешкавшись на развороте, мы уходим по дороге, тянущейся вдоль берега другой реки. Успеваю заметить, что передовые всадники, скачущие за нами, обнаружили наш манёвр и сейчас режут угол через кустарники. Тем самым расстояние сокращается до опасного. Мы с Леной снимаем стрелами двух вырвавшихся вперёд, вызвав еще один взрыв яростных воплей.
Скачка продолжается. И чем она кончится, мне уже известно. Переправиться на другой берег и укрыться в лесу мы не можем. Берег здесь такой же топкий. Пока мы будем по нему пробираться, нас закидают стрелами. Уходить в лес на этом берегу не имеет смысла. Преследователей уже больше пятидесяти. А если они вызовут подкрепление, то смогут организовать облаву по всем правилам.
Нам остаётся одно: найти место, где мы смогли бы занять оборону и держаться до последнего. В данном случае это наступит довольно быстро. Будь мы и противники оснащены огнестрельным оружием, то даже при таком раскладе можно было бы не только побарахтаться, но и рассчитывать на успех. Сейчас же наши шансы будут один к десяти и даже меньше. Ну мы с Леной зарубим по десять противников, еще по шесть-семь уделают Анатолий с Наташей (и то едва ли). А остальные просто задавят нас. А еще вернее, понеся первые потери, противник отступит и закидает нас стрелами. Здесь уж наши шансы будут стремительно падать до нуля. В отличие от огнестрельного оружия, тут требуется, чтобы стрелок поднялся над землёй или из-за укрытия минимум по пояс. При этом стрелок становится мишенью для десятка опытных лучников.
Но есть ли у нас выбор? Есть. Гнать коней, пока они не падут, и оказаться пешими против конных на открытом месте. Или надеяться на счастливый случай. Здесь имеет место как раз тот вариант, что весь наш опыт и все наши возможности хроноагентов будут бесполезны. Впрочем, не все. Мы четверо всегда сможем войти в ускоренный ритм собственного времени. Но тогда придётся пожертвовать Петром и Сергеем. Нет, такой расклад меня не удовлетворяет.
А ведь это идея! Время побери! Подпустить преследователей поближе, войти в ускоренный ритм и изрубить их быстро-быстро. Они даже не поймут, что с ними происходит. Оглядываюсь и вижу, что эта идея тоже отпадает. Преследователи растянулись более чем на полкилометра. Пока мы рубим передовых, задние собьют Петра и Сергея стрелами. Надо заставить их сбиться поплотнее в кучу. Но как?
Все эти мысли скачут в моей голове в такт дробному топоту копыт и под аккомпанемент злобных криков приближающейся погони. Время побери! Пройти такие испытания и погибнуть здесь из-за этого проклятого принципа адекватности!
Как он вовремя проявился! А случайно ли это? Вряд ли. Недаром «прорабы» провожали нас из предыдущей Фазы.
Дорога идёт под небольшой уклон, и мы пересекаем русло пересохшей речки, некогда впадавшей в большую реку. Сейчас это русло сплошь заросло камышом и осокой. Они основательно высохли, а там, где проходит дорога, они сильно примяты и образуют мягкую шуршащую подушку. Вот оно!
Останавливаюсь и достаю из кармашка ранца упаковку так называемых «таёжных» спичек. Пользуемся мы ими редко, только когда требуется развести костер в особо неблагоприятных условиях. Спичка вымазана толстым слоем зажигательного состава и должна гореть долго и неугасимо. Если, конечно, на неё не распространяется проклятый принцип адекватности. Что ни говори, а XII–XIII века спичек вообще не знали. Тем более таких.
Нет, загорается исправно. Швыряю её в сухой камыш и скачу следом за своими друзьями. Обернувшись, вижу сзади сплошную стену ревущего пламени. Что там делают наши преследователи, я не вижу, но могу предположить: скорее всего, ругаются последними словами и гарцуют на безопасном расстоянии. Убиты сразу два зайца. И отрыв мы увеличили, и преследователей заставили скучковаться.
