<Я сама так думала,> суховато раздалось в мозгу Алисии.
<Сказать ему?>
<Конечно, малышка. Я предпочла бы не иметь от него секретов. Да я и не слишком уверена, что это возможно, даже если попытаться.>
– Боюсь, что она не может «сменить квартиру», – сказала Алисия Бен Белькасему. Инспектор поднял брови, и она вздохнула. – Что-то произошло… Я даже не понимаю что. И не уверена, что Тисифона сама до конца понимает, но мы так сплотились, ну… – Она замялась, и Бен Белькасем кивнул. – Она как-то остановила меня… Во мне была какая-то дыра… внутри. Не уверена, что смогу это объяснить…
<Думаю, что я смогу, малышка. Позволь?..> Алисия моргнула, затем кивнула и откинулась на спинку кресла, чтобы послушать собственный голос.
– Сначала я не понимала, что делает Алисия, инспектор, – сказала эриния, воспользовавшись речевым аппаратом Алисии, и инспектор, надо отдать ему должное, даже не повел бровью. – Я заблокировала участок ее разума, и это ее чуть не погубило, потому что она не из тех, кто спокойно переносит трансгрессии.
Бен Белькасем кивнул, с интересом наблюдая, как Алисия порозовела.
– Она разрушила возведенный мной барьер и на этом не остановилась. Я была создана триединой, инспектор. Между моими «я» существовали связи, но я потеряла их, когда потеряла сестер. Или я так думала, но на самом деле они существуют. Часть этих связей я протянула к Мегере, даже не сознавая этого. Это нам дало возможность многого добиться. Эти связи я могла контролировать, опять же даже не сознавая этого.
Но я оказалась неподготовленной к тому, что Алисия откроет другие. Сэр Артур, насколько я знаю, однажды высказал предположение, что я – что-то вроде вторичной индивидуальности, созданной в результате осознания Алисией своих врожденных экстрасенсорных способностей. Он ошибался, но не совсем. У нее были такие способности, скрытые и не получившие развития, но мощные, а я их и не заметила. Я склонна к некоторому высокомерию, вы, наверное, обратили внимание. Я не извиняюсь, это моя природа. Но из-за этого высокомерия я всегда презирала человеческий разум.
Теперь это не так. – Алисия почувствовала, как ее голос изменился. – Алисия излечила меня. Мое присутствие пробудило ее способности, и она использовала канал, о котором я забыла, и проникла в мою основную структуру. Даже лучшим человеческим умам, даже Алисии этого не вынести. Я многому научилась у Алисии, но моя природа не изменяется, и я свела Алисию с ума. – Тисифона помолчала мгновение, затем продолжила: – Чтобы излечить Алисию и компенсировать нанесенный ущерб, мне нужно было ликвидировать эту связь. Но она стала слишком мощной, и я потерпела бы поражение и погибла, если бы маленькая часть ядра Алисии не устояла и не боролась на моей стороне. Мы вместе залечили эту рану, но наши силы и наша природа срослись. Теперь я привязана к Алисии. Я не могу ее покинуть и не смогу долго существовать без связи с ней.
– Вы хотите сказать, что стали смертной? – осторожно спросил Бен Белькасем.
– Я не знаю, – спокойно ответила Тисифона. – Надеюсь, еще долго не узнаю, потому что намерена заботиться о своей сестре Алисии.
– И это… не беспокоит вас?
– Нескромный вопрос, Фархад Бен Белькасем, – заметила Тисифона, и Алисия улыбнулась выражению лица инспектора. – И ответ, как и на многие другие вопросы, – я не знаю. Мои сестры исчезли очень давно. Без Алисии и Мегеры я снова буду одинока, а одиночество не приносит удовольствия. Я останусь с моими друзьями и встречу все, с чем встретятся они.
– Понимаю. – Бен Белькасем, очевидно, собирался сменить тему. – Все сказанное кажется мне хорошим введением. Перейдем теперь к официальным причинам моего визита. – Он открыл принесенный с собой чемоданчик и вытащил старомодного вида пергамент. – Во-первых, ваша официальная персональная амнистия, Алисия. – Он, сияя, вручил ей документ. – Извините, что так долго. Не обошлось без выкручивания рук на Старой Земле. Особенно из-за «бенгала». Мне кажется, некоторым хотелось, чтобы вы хотя бы его вернули. Но когда Император вручает Орден Знамени Земли за выдающиеся заслуги, очень неловко притянуть получателя ордена к суду за воровство, каким бы оно там крупным ни казалось.
Во-вторых, судебное определение, которое вас всех, как мне кажется, обрадует. – Он посмотрел на стенной громкоговоритель. – Оно касается вас, Мегера. Как вы знаете, имперское законодательство и право никогда не считало искусственный интеллект юридическим лицом в силу того, что он не только искусственный и нестабильный, но и не имеет чувства индивидуальности. Вы, однако, представляете собой особый случай, и суд, не без личного побуждения Императора, признал вас полноправной личностью. Как таковая вы не можете считаться собственностью без нарушения конституционного запрещения рабства.
– Мне все это кажется двусмысленной юридической казуистикой. – В голосе из громкоговорителя звучало подозрение. – А тот, кто подумает, что я рабыня, получит катушку Гауптмана под крышу своего домика.
– Я думаю, что этот аспект тоже учитывается решением суда, – лукаво заметил Бен Белькасем. – Но Флот теперь должен отказаться от прав собственности на вас. Думаю, они не испытают чрезмерного сожаления. Вы принадлежите самой себе, дорогая, и я захватил с собой ваше удостоверение избирателя. – Он блаженно улыбнулся. – Этот аспект как раз вряд ли принимался во внимание судом.
– Вот это здорово! – воскликнула Мегера и вдруг замолкла. Затем, после паузы: – Это значит, я должна буду платить налоги?
– Вам принадлежат все права – и обязанности – гражданина, Мегера, – сказал он приторно-сладким голосом, а динамик на стене с негодованием фыркнул. – И в-третьих, – Бен Белькасем извлек из чемоданчика небольшой кожаный чехольчик, – возможно, самое важное. У меня к вам предложение.
– Предложение? – Алисия посерьезнела.
– Да. Я знаю, дело Ваттса оставило в вас горечь от нашей системы правосудия, но я надеюсь, что некоторая часть этой горечи теперь исчезнет.
Она медленно кивнула. Тредвелл и Бринкман приговорены к смерти, безжалостное министерство юстиции арестовало кучу мультимиллионеров и миллиардеров, вкладывавших деньги в Тредвелла и Бринкмана ради прибылей. И деньги сейчас им не могли помочь.
– Вот и хорошо, потому что в свете всего, чего вы объединенными усилиями добились, я уполномочен предложить вам это. – Он открыл чехольчик, и Алисия увидела архаический блестящий значок. Это был значок инспектора отдела «О», и на нем было выгравировано ее имя. – Как свободный и независимый гражданин Империи, Мегера тоже получит значок, в ее случае – сержанта. То есть если вы согласитесь. При данных обстоятельствах, думаю, лучше не заострять внимания на значке для Тисифоны.
Он протянул значок, и Алисия уже хотела его взять, но вдруг отдернула руку:
– Подождите-подождите! Что вы такое говорите! А как же моя служба в Кадрах, они же призвали меня…
– Я обсуждал это с сэром Артуром. Он не видит трудностей в откомандировании вас на неопределенный срок в распоряжение отдела «О». Мы хорошо сотрудничали с Кадрами в прошлом, почему в будущем что-то должно измениться?
