— Здесь, в Нью-Йорке?
— Восточный Мидтаун, если быть точнее. Угол Первой и Шестьдесят четвертой.
Судя по взгляду, она не врубилась.
— Здание ООН.
Выражение ее лица не изменилось.
— Ты ведь слышала про ООН, верно? Организация Объединенных Наций. Компания ребят, которые собираются вместе потолковать про мир во всем мире…
— Заткнись! Я знаю, что такое ООН!
— Извини.
— Но… они что, управляют погодой? Мне всегда казалось, они другим заняты, насчет войн и всего такого.
— Нет, сами они погодой не управляют. Просто сдают офисные помещения Хранителям, которые этим занимаются.
Нет, говорить мне, что я спятила, Черис не стала, но выражение ее лица было достаточно красноречиво. Она даже отвернулась к пассажирскому окну.
Больше всего, конечно, мне хотелось высадить Черис на одной из заправочных станций, попадавшихся нам по дороге, но неизбежный после этого звонок в полицию с жалобой на то, что я украла ее машину, мог бы очень быстро положить конец моему путешествию. Такой вариант, с учетом приоритетов, виделся не самым благоразумным.
Свернув с трассы, я загнала машину в общественный гараж возле Центрального железнодорожного вокзала, поскольку близ здания ООН парковка из соображений безопасности не разрешалась. Переговорила со служителем, оплатила билет и потащила Черис наружу. Она идти не хотела, и я, похоже, врубилась, почему: ей явно глянулся служитель. Это был тощий, словно оголодавший малый, в потертых, низко сидевших на бедрах джинсах с сонными глазами. На меня он впечатления не произвел ни малейшего, но Черис, надо думать, не терпелось попробовать вкус Большого Яблока.
— Пойдем! — строго сказала я ей и потащила по Сорок второй улице к пересечению с Первой. Даже в столь поздний час уличное движение здесь было весьма оживленным, хотя транспортный поток драматически уменьшился, едва мы, свернув на Первую авеню, двинулись в направлении Сорок шестой. С точки зрения архитектуры, комплекс ООН ничего особенного собой не представлял: подборка теснившихся одно к другому, вроде конструктора «Лего», среднего размера бетонных строений, украшенных множеством подсвеченных флагов. Главный вход находился прямо перед нами, но, повернув налево, я повела ее к следующему зданию, чтобы зайти сзади.
— Так ты не прикалывалась, — промолвила Черис, разглядывая комплекс вблизи. — Мы правда топаем прямиком в ООН. А у них что, и по ночам открыто?
— Уж поверь мне, у Хранителей всегда открыто.
Ноги у меня болели, и мне очень, ну очень требовалось принять душ. В туалете, при комнате отдыха для дальнобойщиков, я побывала шесть часов назад, потому что просто не могла больше терпеть и явно пребывала не в лучшем виде. Уличный свет резал мне глаза, они слезились, но меня радовало и то, что в них хотя бы не бьет солнце. Что было бы гораздо, гораздо хуже.
— Пошли, там у нас особый вход.
— У нас? Круто.
Предполагалось, что при входе в особую секцию дежурит особая охрана. Разумеется, там находился и пропускной пост, маленькая бетонная будка рядом с не помеченной никакими надписями дверью, в которой, насколько я знала, дежурство велось круглосуточно, семь дней в неделю.
Только вот на сей раз там никого не оказалось. Могло, конечно, случиться, что караульный отлучился, повинуясь зову природы, но я в этом что-то сомневалась. Я подергала стальную дверь. Заперто. Внутри горел свет, но окна были затянуты стальной сеткой. Прямо на нас с Черис лился яркий белый свет, показавшийся подозрительным. Я огляделась: и точно, там находилась видеокамера. Я помахала в нее рукой и снова повернулась к двери.
— Тут замка нет, — заметила Черис. — Эта дверь только изнутри открывается или еще как?
— Еще как.
Я сосредоточилась, подняла руку, и тонкая голубая искорка высветила стилизованную солнечную вспышку, символ Хранителей. Этот знак, магически вытатуированный на моей руке, было невозможно подделать.
Дверь не отворилась. Очевидно, она не была настроена на символ.
Я подождала, но ничего не происходило Странно, должна же быть хоть какая-то реакция. Вздохнув, я посмотрела на Черис, покачала головой и убрала, отбросив за плечи, упавшие на лицо волосы, гадая, есть ли у меня шанс убедить сотрудников обычной службы безопасности ООН пропустить нас внутрь.
Гадала, впрочем, совсем недолго.
— Ладно, — промолвила я. — Думаю, нам придется подождать, пока…
Послышался металлический щелчок, и дверь приоткрылась примерно на четверть дюйма.
—…о, вот и дождались.
Ухватившись за край, я попыталась открыть дверь пошире. Она была тяжелой, прямо как в бомбоубежище. Затолкнув Черис внутрь, я взялась за ручку и захлопнула дверь за собой. Замок сработал со щелчком и жужжанием. Не электрическим. Иного рода.
— Э… Джо? — В голосе Черис слышался испуг.
Повернувшись, я увидела в бетонном, словно в промышленных зданиях, холле двоих охранников, стоявших и смотревших на нас. Оба были в форменных синих блейзерах с логотипом службы безопасности ООН, но с добавлением графического символа Хранителей. Мужчина и женщина, рослые, судя по виду, знающие свое дело. Их я раньше не видела.
А вот пушки видела. И именно две большущие пушки он и она держали в руках, наставив прямо на нас.
Рейчел Кейн является автором более чем пятнадцати романов, включая увлекательный цикл о Хранителях Стихий. Она родилась на ракетном полигоне Уайт-Сандс, что, по мнению знающих ее людей, многое объясняет. Рейчел работала бухгалтером, профессиональным музыкантом, страховым следователем и по сию пору остается носителем секретов корпоративного мира. Она и ее муж, работающий в жанре фэнтези художник Р. Кэт Конрад, живут в Техасе с двумя игуанами, Попаем и Дарвином, малийским шипохвостом по имени (соответственно) О’Малли и леопардовой черепахой, названной Шелли (разумеется, в честь поэта). Узнать о ней больше можно, посетив сайт www.rachelcaine.com
