Он услышал, как она пошла к двери — неторопливо, волоча ноги. Легкий шорох подсказал Штефану, что она задела плечом край алюминиевой емкости, и Штефан мысленно взмолился, чтобы Ребекке хватило сил и она смогла бы устоять на ногах и удержать Еву. Она должна была справиться с этим.
Штефан стал медленно поворачиваться, чтобы посмотреть на Ребекку хотя бы краешком глаза. Наемник также стал медленно поворачиваться в ту же сторону, копируя движения Штефана, словно в какой-то детской игре.
Штефан по-прежнему не спускал с него глаз. Он понимал, что стоит ему это сделать хотя бы на миг — и он распрощается с жизнью. Как только наемник заметит, что Штефан отвел взгляд хотя бы на долю секунды, он сразу же нажмет на спусковой крючок. Кроме того, ситуация стала для Штефана еще опаснее: теперь на него были направлены уже не два, а четыре ствола. Оба парня, которых он перед этим временно вывел из строя, теперь поднялись на ноги и направили на него свое оружие. Кому-кому, а уж им-то было за что поквитаться со Штефаном.
— Иди! — еще раз сказал он Ребекке. — Быстрее. Не жди меня.
Он видел Ребекку лишь в виде расплывчатой тени на самой границе своего поля зрения. Она двигалась очень медленно — возможно, она просто не могла идти быстрее. Штефан вдруг удивился тому, что никому из троих наемников не пришло пока в голову захватить ее в качестве заложника, однако уже в следующий миг он подумал, что это, пожалуй, не имело смысла. Все козыри уже были в игре. Угрожая Ребекке, они все равно не заставили бы его опустить пистолет. Они знали, что Штефан ясно понимал: в следующую секунду и его, и Ребекку убили бы. И тут Штефан неожиданно осознал, что он сейчас сделал и почему до сих пор еще жив: он полностью захватил инициативу и теперь устанавливал правила игры. Возможно, он делал это не очень умело, и вряд ли такая ситуация могла сохраняться долго, но, даст Бог, он сумеет ею грамотно воспользоваться.
И вдруг что-то изменилось. Штефан осознал смысл этого изменения лишь через секунду после того, как оно произошло: в его живот уже не упирался ствол автомата. Наемник отвел автомат в сторону, демонстративно направил его ствол в пол и отступил на полшага. Затем он кивнул. Его глаза сверкали от гнева, но в них, как показалось Штефану, светилось и уважение к своему противнику. Безусловно, Штефан вряд ли мог заставить такого человека бояться его, однако он заставил этого русского признать в Штефане достойного противника. А это кое-что значило!
Еще две или три секунды они стояли неподвижно, впившись друг в друга взглядами. Так и не дождавшись от Штефана реакции, русский еще раз кивнул, подчеркнуто медленно убрал левую руку с автомата и указал ею на что-то позади Штефана, по-видимому на дверь.
И тут Штефан чуть было все не испортил: он еще пару секунд стоял в полной растерянности, словно не веря в то, что действительно победил. Затем он наконец слегка кивнул в ответ и стал пятиться в том направлении, где находилась дверь. Его пистолет по-прежнему был направлен прямо в лицо наемника, хотя Штефан внутренне сомневался, что сможет попасть в него с такого расстояния.
Так он и пятился, пока одна из его ступней не уперлась в какое-то препятствие — скорее всего это был порог. Штефан почти переступил через этот порог, тщетно пытаясь восстановить в своей памяти вид коридора, и затем замер на месте. Еще одно движение — и он окажется за дверью, а стало быть, выпустит из своего поля зрения четверых наемников. Они уже не целились в него, а просто внимательно наблюдали за ним. Штефан понимал: он еще не выиграл эту партию, а просто сделал очень удачный ход. Однако игра велась не по честным правилам, и его сиюминутное преимущество могло быть вскоре утрачено.
Он наконец решился оторвать взгляд от русского, резко сделал шаг назад и захлопнул за собой дверь. В тот же самый миг он обратил внимание на два далеко не приятных обстоятельства: у двери с наружной стороны не было ни замка, ни задвижки, а из помещения тут же донеслись звуки каких-то поспешных движений. Погоня началась.
Молниеносно обернувшись и не увидев нигде ни Ребекки, ни Евы, Штефан в мгновение ока оказался в конце узкого прохода еще до того, как его успела охватить паника. Ребекка уже выскочила в большой коридор. Держа на руках Еву как младенца она не столько шла, сколько ковыляла, но передвигалась удивительно быстро.
Штефан тоже выскочил в главный коридор. Обернувшись назад и увидев, что дверь позади него начала приоткрываться, он поднял пистолет и поспешно дважды выстрелил по двери.
Звуки выстрелов слились в единый грохот, болезненно ударивший по барабанным перепонкам Штефана и отозвавшийся эхом в пустом коридоре, а отдача так сильно дернула руку Штефана вверх, что он едва не выронил пистолет. Тем не менее он успел заметить, что как минимум один из его выстрелов достиг цели: из металлической двери высеклись искры. Если находившиеся за дверью парни имели хоть немного соображения, они, пожалуй, должны были на всякий случай подождать еще несколько секунд перед тем, как снова — и очень осторожно — попытаться открыть дверь. А эти секунды ох как нужны были сейчас Штефану и Ребекке.
Он бросился бежать. Ребекка уже была далеко впереди. Штефан поначалу подумал, что догонит ее за несколько секунд, однако страх, похоже, придал ей сверхчеловеческие силы. Кроме того, при прыжке с емкости Штефан поранился намного сильнее, чем ему сначала показалось: его нога теперь очень болела и он чувствовал, как по ней течет кровь. Поэтому ему лишь с большим трудом удалось догнать Ребекку. Несмотря на это, он показал ей жестами на бегу, чтобы она передала ему Еву. Ребекка отрицательно покачала головой и, пожалуй, была права: если преследователи станут их догонять, Штефану потребуются обе руки.
Штефан еще раз, уже не целясь, выстрелил на бегу через плечо и тут же услышал в ответ ругательство на русском языке. Однако, когда он оглянулся и посмотрел назад, коридор оказался пустым. Похоже, Штефан был прав, предположив, что русские действительно восприняли его как серьезного противника.
Ребекка, споткнувшись, на пару секунд снизила темп ходьбы. Она без труда удержалась на ногах и снова засеменила вперед, однако Штефан осознал, что она, по всей видимости, передвигается из последних сил и очень скоро эти силы полностью иссякнут. Если бы она вдруг упала, то уже вряд ли поднялась бы.
— Сюда! — Штефан наугад указал на одну из дверей по левой стороне коридора, и Ребекка послушно заковыляла в указанном направлении, не задумываясь над тем, что делает. Когда она скрылась за дверью, Штефан повернулся и поднял пистолет. Однако стрелять было все еще не в кого. Если русские и бросились за ними в погоню, то, очевидно, выбрали для этого другой путь.
Тем не менее он выстрелил еще раз, и это был уже четвертый выстрел. Правда, Штефан не имел ни малейшего представления о том, на сколько патронов рассчитан магазин этого пистолета и сколько их там изначально было. Он снова бросился вслед за Ребеккой, захлопывая за собой все двери, через которые они пробегали, чтобы преследователям пришлось их открывать. Быть может, от этих действий не было особого толку, но Штефан все же надеялся, что этим ему удается сэкономить столь ценные для них сейчас секунды.
