«Дневник Ифе Жанин Уэлш. Найаллу, доблестному рыцарю в сверкающих доспехах — с любовью. Мы никогда тебя не забудем».
Нет, сжав зубы, подумал Найалл… нет, он не станет кланяться в ножки мистеру Райчудури, слуга покорный!
Закрыв книжку, он сунул ее в рюкзак. Пальцы его шевельнулись сами собой — у Найалла чесались руки снова взять карандаш. Поскорее бы добраться до дома, чтобы запечатлеть на бумаге каждую деталь того, что произошло с тремя женщинами, осмелившимися бросить вызов волку в человечьем обличье! И черт с ней, с академией искусств, продолжающей посылать ему грозные предупреждения — лишний раз напомнить, что он по уши в долгах! Он отдаст все, что у него осталось, до последнего пенса, домовладельцу, упросит того не выгонять его из квартиры — чем черт не шутит, вдруг он смилостивится? Потому что Найалл еще не сделал того, что поклялся сделать. Теперь ему предстояло выполнить самую важную часть той задачи, которую он возложил на себя — поведать эту историю миру.
Конечно, у него еще будет время, чтобы проиллюстрировать ее целиком. Но главное — сделать яркую, бросающуюся в глаза, запоминающуюся обложку. Поначалу Найалл подумал о том, чтобы поместить на ней фотографии тех женщин, которых в свое время убил Джим, потом внезапно передумал. Почему-то эта мысль вдруг показалась ему отвратительной. К тому же вряд ли это было бы справедливо по отношению к сестрам Уэлш, добавил он про себя. Потом ему в голову пришла мысль изобразить трех сестер в тот момент, когда они закалывают Джима ножом — пустынный берег, кружащие над головой испуганные чайки и распростертое на песке тело, — но потом он отверг и ее.
И тут перед глазами у него встал еще один образ — настолько яркий, что Найалл мгновенно забыл обо всем.
Образ, который он уже пытался запечатлеть на бумаге в тот самый день, когда в его руки попал дневник Фионы, — и не сумел.
Это был волк — уже почти полностью успевший избавиться от своей хрупкой человеческой оболочки и превратиться в чудовищного зверя. Найаллу хотелось поймать момент, когда хищник делает мощный прыжок, чтобы схватить убегающую от него женщину, которая пытается скрыться в лесу. Потому что именно в этом и есть смысл всей этой истории, не так ли? Чем все закончится? Как поступит волк? Растерзает ее? Или будет любить ее?
Найалл и сам не знал, чем все закончится. Но он весь дрожал от нетерпения. Он чувствовал, что не в состоянии ждать, когда доберется до дома. На столе возле пустого стакана лежала бумажная салфетка. Волк — такой, каким художник видел его сейчас, — отчаянно рвался на бумагу. Пальцы Найалла забарабанили по столу.
Он схватил карандаш и принялся лихорадочно делать набросок.
На бумаге проступили контуры женской фигуры. Женщина чем-то была похожа на Рошин, а одежда на ней оказалась точно такой же, в какой он всегда представлял себе принцессу Эйслин в тот день, когда ее впервые увидел принц Оуэн.
За спиной у нее темной громадой вставала неприступная чаща леса, но бессмысленно было искать в нем спасения, ведь на переднем плане был хорошо виден припавший к земле волк. В первый раз Найалл остался доволен рисунком. Волк явно удался — чудовищных размеров клыки, густой серый мех, горящие голодной злобой глаза.
Через мгновение все решится. Что одержит верх — любовь или смерть?
Вечный вопрос.
Так или иначе, волку придется сделать выбор.
ПОСЛЕСЛОВИЕ И НЕСКОЛЬКО СЛОВ БЛАГОДАРНОСТИ
Как и Найаллу, мне достаточно было только небольшого толчка, чтобы придумать эту историю. Случилось это в тот день, когда на глаза мне попалась небольшая статья в одной ирландской газете. Было это летом 2000 года. Восьмидесятитрехлетнюю старуху и трех ее уже немолодых племянниц обнаружили мертвыми в их доме в графстве Килдейр. Судя по сообщениям местной прессы, в результате проведенного следствия полиция пришла к выводу, что все они умерли от истощения. Что удивительно, женщины добровольно ушли из жизни — иначе говоря, это было коллективное самоубийство.
Я попытался выбросить заметку из головы. Но очень скоро понял, что все мои усилия напрасны. Мои мысли упорно возвращались к этой трагедии. Наконец я сдался — отыскав газету, сел и внимательно перечитал заметку еще раз. После чего принялся размышлять. А что, если это все-таки не было самоубийством, думал я. Что, если все обстояло совсем не так? Предположим, глухая неприязнь между женщинами перешла в открытое столкновение… и у одной из жертв хватило времени и сил только на то, чтобы каким-то образом вынести из дома два дневника, перед тем как наступил неизбежный конец? Возможно, мрачное открытие наподобие этого, рассказанное поочередно каждой из сестер, станет прелюдией к более глубокой финальной драме, главным героем которой станет беспощадный герой-любовник. Именно он благодаря своему поистине убийственному — как в прямом, так и в переносном смысле этого слова — обаянию и будет причиной, почему все три женщины нашли смерть под крышей этого дома. Могло ли такое случиться? Что ж, тебе судить, читатель, ведь ты только что закончил читать последнюю главу этой книги. Надеюсь, она пришлась тебе по душе.
За последние несколько лет, в процессе работы над «Дорогим Джимом», я исходил пешком весь Дублин, побывал в Малахайде, в графствах Оффали и Лэис, забрался даже в продуваемые всеми ветрами холмы Западного Корка — и везде меня встречали с искренним гостеприимством, на которое так щедры местные жители. Именно поэтому я постарался изменить название этих мест — из уважения к некоторым организациям и людям, которые в ином случае не смогли бы остаться неузнанными. Сходство слишком бросалось в глаза, даже в романе — а это не входило в мои планы. Кроме того, разве бы я осмелился после этого снова показаться в Каслтаунбире или Эйрисе — заглянуть в паб, заказать пинту пива? Да ни за что на свете! Те, кто стали прототипами героев моей книги, никогда бы мне этого не простили. Поэтому если кто-то из них сочтет, что в каких-то местах мне не удалось придерживаться благоразумной сдержанности, умоляю простить меня и верить, что я искренне не желал причинять кому-то неудобства. Поэтому еще раз заявляю — любые совпадения с реальными людьми являются случайными.
И хотя вторжение норманнов и покорение ими Ирландии — исторический факт, однако трагическая история короля Стефана и его сыновей-близнецов является плодом моего собственного воображения; то же самое относится и к Замку Волка — несмотря на мрачные краски, которых я не жалел, описывая это место, замка с таким названием никогда не существовало.
Seanchai и сейчас можно встретить в любом, даже самым глухом уголке Ирландии, однако с каждым годом они встречаются все реже, да и неудивительно, ведь эта профессия накладывает свои обязательства, а не всякий талантливый сказитель согласится вести бродячую жизнь. Однако хочу заверить вас, дорогие читатели, что никогда не слышал, чтобы кто-то осмелился хотя бы пальцем тронуть рассказчика. Так что если вам посчастливится встретить кого-то из них, не пожалейте времени — садитесь и слушайте. Не пропустите ни единого слова. Ей-богу, не пожалеете.
Итак, моя книга закончена. Поэтому пришло время поблагодарить всех, кто помогал мне в ее создании — Майру Мориарти, Кирана Финнерти, Эйлин Мориарти, Мириам Мак-Доннел, Луизу Коди, Эльму Кремин, Сью Бут-Форбс и Кэтрин Бролли — за их советы и неизменную поддержку. Любые ошибки в этой книге — исключительно моя собственная вина, они тут ни при чем.
