Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
сказать, – смущенно покашлял Станислав Игоревич. Серафима шутливо нахмурила брови.
– Эй?! Что там мама еще учудила?! Стас, признавайся.
– Так вот, – вдруг продолжил Бажин как ни в чем не бывало, – потом объявили, что грозовой фронт вы удачно облетели, но по времени будете позже.
– Так и было, – отвечала сбитая с толку Серафима, – нам тоже такое говорили.
– Ну вот видишь! Все замечательно, – сказал Бажин и подхватил ее чемодан. Шляпная коробка осталась у Серафимы.
Она посмотрела на него и вдруг увидела, как сильно сдал тот человек, который все эти годы был рядом с ними. С ней и ее мамой. За все время, которое они были знакомы, она только позволила себе поинтересоваться у него, почему они с матерью не поженились. Она помнила, как смутился Станислав Игоревич, как молчал, а у него покраснели шея и уши. И наконец он сказал:
– Твоей маме так лучше.
Разговор на этом был исчерпан. Впрочем, днями позже тот же вопрос она задала матери.
– Я не могу делать его несчастливым, он не заслуживает этого, – ответила тогда Архипова.
Серафима уточнять не стала, тон матери не располагал к продолжению разговора. А с Бажиным она больше никогда эту тему не поднимала. Да и Станислав Игоревич вел себя достаточно строго, словно очень любящий, но сдержанный отец, с которым запанибрата не пообщаешься.
– Итак, что у нас происходит? – спросила Серафима, когда они погрузили вещи в машину и выехали за пределы аэропорта.
– Ты про что? – Станислав Игоревич внимательно следил за дорогой.
– Про этот срочный вызов, шляпу диаметром в километр, про украшение, про настоятельную просьбу купить себе, то есть мне, что-то приличное, нарядное и не появляться в кроссовках…
– А, про это… – Бажин сделал вид, что думает.
– Станислав Игоревич, ну-ка колитесь! Что там у нас происходит?
– Понимаешь, я бы хотел, чтобы ты это услышала от мамы, но она сейчас занята.
– Что услышала?
– Твоя мама выходит замуж.
– Что? Вы с мамой женитесь? – Серафима вытаращила глаза.
– Нет, Симочка. – Бажин запнулся, потом сменил тон на официальный: – Серафима, твоя мама выходит замуж за другого мужчину.
– Станислав Игоревич…
– Все хорошо, я у нее свидетель.
– Ты?! Станислав Игоревич! Ты даешь!
– А что тебя так удивляет? – Бажин серьезно глянул на нее. – Ближе и дороже вас с мамой у меня нет никого. И ты думаешь, что в этой ситуации я позволю всему пойти на самотек? Оставлю твою маму, тебя? На пороге такого серьезного, ответственного события?!
– Да что ты, что ты… Я даже не сомневалась, что ты будешь рядом! Просто…
– Сима, я всегда любил твою маму. Всегда. Как только мы познакомились, так сразу и полюбил. Но…
– Стас, так жизнь сложилась, – попыталась утешить его Серафима.
– И жизнь, и всякие обстоятельства мешали. Но я старался быть рядом.
– Ты не представляешь, как мама это ценит!
– Правда? – Бажин даже на секунду забыл про дорогу, так ему приятно было это слышать.
– Да, да! Только не пропусти поворот, – спохватилась Серафима, испугавшись, что Станислав Игоревич свалится куда-нибудь в кювет на радостях. Он обожал поговорить о некой астральной связи между ним, Архиповой и всей их семьей.
– Не волнуйся, я тебя доставлю в целости и сохранности. – В манерах Бажина появилась молодцеватость, и это напугало Серафиму еще больше. Бажин не относился к числу водителей-асов, старался вести машину аккуратно, медленно и вообще никогда не рисковал.
– А мы домой едем? Ко мне? К маме?
– К тебе. Ты должна отдохнуть, выспаться и потом быстро собраться. А потом мама тебе позвонит.
– А она дома? Где она? Что она делает сейчас? – спросила Серафима…
Архипова ничего не делала. Вернее, она лежала на диване в квартире Тани Степановой и рыдала в голос. Над ней с чашками воды и успокоительного стояли подруги.
– Вишь, как прихватило, – задумчиво произнесла Степанова и покачала головой.
– Отпустит, мешать только не надо. Она должна сама успокоиться, – сказала Леля.
– Ох, вряд ли успокоится. С такими крепкими орешками так и бывает – уж если истерика, так истерика… – ответила Таня. Она потрясла за плечо Архипову: – Александра, перестань да успокойся! Или хоть объясни, из-за чего такие слезы!
– А потом рыдай дальше, – в своем духе добавила Леля.
– Я не зна-а-аю-ю-ю-ю! – прорыдала Архипова.
На секунду оторвалась от мокрой подушки, с шумом высморкалась в салфетку, которую с готовностью ей поднесла Степанова. Затем она на секунду взяла паузу и зарыдала с утроенной силой.
– Так все-е-егда-а-а! У всех как у людей… Мужья… на всю жизнь… У меня – мужики…
– О мужиках на всю жизнь узнай у Лели, она тебе расскажет… – вскинулась Степанова.
– У меня всего три мужа было. Что в этом такого… – обиделась Леля.
– Да не, ничего такого, просто наша подруга талдычит о любви на всю жизнь.
– Я не о любви, а о муже.
Степанова с Лелей переглянулись и расхохотались.
– Да, конечно. Муж – это одно, а любовь на всю жизнь – другое.
Архипова прекратила рыдать, даже поднялась и села на диване.
– Девочки, что мне делать?! Я же так не могу…
– Да ты объясни, что ты не можешь?! – в один голос воскликнули подруги. – Мы же ничего не поняли. Что случилось-то?
– Ничего… – заголосила Архипова и опять повалилась на диван.
Леля многозначительно покашляла и показала глазами на дверь. Таня и она вышли в другую комнату.
Архипова осталась одна. Она еще пару раз всхлипнула, прижала к носу салфетку и огляделась.
Дом Тани Степановой походил на китайскую шкатулку. Ту самую, которая, как матрешка, имеет еще внутри несколько похожих. Архипову, лежащую на диване, окружали драконы и дракончики. Они были разбросаны по стенам – обои эти Таня когда-то заказала в Пекине. «Драконы хорошие, но выражение глаз… Словно собаке клизму делают, а она не понимает, что это такое происходит!» – подумала Александра. Потом Архипова перевела взгляд на кресло, стоящее рядом с диваном. Там тоже были драконы, но уже на подушках. Их взгляды ничего не выражали. И, наконец, светильник над диваном имел вид дракона, но был похож на морского конька. «Кошмар, как Степанова живет в этом?!» – подумала Архипова. Плакать ей больше не хотелось. Вернее, не было сил. «Рыдания отнимают больше сил, чем занятия фитнесом», – отметила про себя Александра. В груди была опустошенность, нос не дышал, глаза опухли.
Тем временем подруги дошли до кухни, вылили успокоительное в раковину и закурили.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Леля.
– Нет, я вообще ее иногда не понимаю, – пожала плечами Таня.
– Думаю, она переживает… – начала Леля.
– Ты очень догадлива… – фыркнула Степанова.
– Ты же не дослушала. Она переживает из-за этого
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
