вас в город Гамбург! Конвой и его командир давно поджидают вас в порту, и они готовы отплыть.
– Хорошо, хорошо! – глядя на офицеров, выстроившихся в шеренгу, сказал усталым голосом Гитлер. По документам он с этой минуты был Зигфридом. Он было замедлил шаг, остановился, дождался, пока к нему не подошли два человека, а потом во всеуслышание сказал: – Страшное позади. Потеря Берлина – не такая уж и большая потеря! Я сохранил и перебазировал в другое место духовные и материальные ценности истинного национал-социализма. Он не может быть привязан к одному географическому месту, его истоки глубже, чем считают. Я верю, она, эта катастрофа, ставшая следствием слабости нации, посеет по всему миру семена будущего величия. В настоящий момент превосходство сил противника одолело Германию.
Гитлер, Ева и пилот очутились у автомашины. Её номер давал основание предполагать, что она из гаража берлинского фюрербункера, который вот-вот должны были взять русские и выставить у входа в него своих бдительных часовых. Дальнейшая жизнь фюрера останется неразрешимой загадкой истории.
* * *
Домработница, открыв окно в сад, стала старательно прибираться в комнатах супругов Эйхгорн. Любо-дорого было смотреть, как она это делает. У девушки были золотые руки, и работа спорилась быстро, и вскоре вся обстановка в залитых солнечным светом комнатах сияла чистотой, безукоризненной, как и её добросовестный труд. Приток свежего воздуха опьянял, придавал ей заряд бодрости и настроения. А жизнь между делами и хлопотами шла, и это её вполне устраивало. Вчера эту трудолюбивую крестьянку предупредили, что на виллу, что располагалась вблизи посёлка Ла-Фальда, скоро прибудет друг работодателя. Сам он в настоящее время был в отъезде, и домашними делами успешно заправляла фрау Эйхгорн, что прислуге убавляло лишних хлопот. С её стороны за последнюю неделю только и было разговоров, что о Гитлере. Его портреты в рамках она наблюдала на стенах и на стеллажах книг. Они занимали почётное место и на столе, где хозяева принимали пищу. Среднего роста, узкие плечи, небольшие мутные глаза, зачёсанные влево волосы, слишком большой подбородок. Они называют его фюрером. Незаметно вошедшая в комнату фрау Эйхгорн для себя расценила разглядывание служанкой портретов как жгучее любопытство, и такое поведение ей понравилось.
– Если бы ты знала, Сюзанна, как я мечтаю показать ему этот дом! – сказала фрау Эйхгорн. Так могла говорить женщина, уважающая того, о ком сейчас шла речь. – Скоро моя мечта сбудется. И знаешь, почему? Герр Гитлер так много сделал для нас, он поставил нас на ноги, избавив от костылей долгов и зависимости от банкиров. Никому не говорила, но тебе скажу: с давних времён мы являемся его финансовыми агентами в этой стране. Аргентина превратилась в рай для приезжих немцев, кто связал с ней свою судьбу. На деньги и золото рейха мы приобретали здесь недвижимость. Дорогую, оговорюсь. При его-то власти, он эти вливания в чужую экономику мог себе позволить.
– Но герр Гитлер приедет сюда не один? – для служанки такое любопытство было не пороком, а достоинством.
– Трудно разобраться, милочка, что у такого человека зреет в голове! – вздохнув и устремив на Сюзанну Гомеро свои ангельские глаза, ответила фрау Эйхгорн. – Он, замечу я тебе, скрытный человек. Непроницаем! Таким и должен быть настоящий фюрер! Один, или он сюда приедет с кем-то, – невзирая на это он может жить в наших краях столько времени, сколько пожелает. Спорить со мной на эту тему бесполезно. Ты, дорогая моя, будешь готовить и с любезной улыбкой подавать ему те блюда, что он предпочтёт отведать. Я слышала, что он любит вегетарианские блюда.
– А с нашей кухней он знаком?
– Ну, не знаю, дорогая! – отвечала фрау Эйхгорн. Своими расспросами эта девушка стала её напрягать, и это ей не очень пришлось по душе, и она решила заговорить с ней в приказном тоне: – Ты приготовишь то, что он пожелает. Когда он останется у нас, я познакомлю его со слугами. И ты не останешься в стороне.
– Боюсь, синьора, но я не достойна его внимания!
– Не забывай, моя девочка, ты – моя домработница, – ответила важно фрау Эйхгорн. – А с ними считаются, несмотря на их низкое происхождение. Не будет исключением и он, кому мы предоставим кров и хлеб. С июня прошлого года, как только к нам поступил тревожный сигнал из Берлина, мы готовим виллу к его прибытию. Я очень хотела бы надеяться на то, дорогая, что наш кузен будет доволен гостеприимством семьи Эйхгорн.
– А вы встречались с ним?
– Конечно. Что за вопрос, Сюзанна! – фрау Эйхгорн, отвечая, про себя поразилась наивности услышанного вопроса. В её голове проносились воспоминания, которые она выразила в следующих фразах: – Сама посуди, откуда бы мы его знали? Мы с ним давно знакомы. Он не был у нас в гостях, но мы были у него, когда он стал рейхсканцлером. Душка Адольф не забыл о нас, а пригласил погостить в Германии. Милый, очаровательный и обходительный мужчина! По нашем прибытии в Берлин он предоставил в наше распоряжение шикарные номера в гостинице «Кайзергоф». Немного отдохнув с дальней дороги, мы вызвали машину, на которой адъютант отвёз нас в рейхсканцелярию. Помпезное, но немного мрачноватое здание. В своём рабочем кабинете фюрер тепло принял нас, расспрашивал о многом, что его интересовало. Потом он предложил нам посетить театр и послушать музыку Вагнера. Адольф обольщён и очарован этим композитором. Для него он всё, чем дорожит рейх. Прощаясь, он довольно долго беседовал с моим мужем. Тет-а-тет. О чём они говорили? Не знаю. Я не лезу в мужские дела. Пока он отсутствовал, с подачи фюрера мне чиновник из министерства пропаганды показывал картинную галерею, водил в музей и в зоопарк. Развлекал как мог. Я была в восторге от такой культурной программы. Через три дня я и мой муж были в поезде, который укатил нас к баварским курортам. Мы хорошо отдохнули, даже посетили в Мюнхене Коричневый дом. Через две недели мы сели на пароход, стоявший
