Лила живет у бабушки с дедушкой, — продолжаю я, стараясь звучать как можно убедительнее.
Мэддокс и Лила - это сложно.
Теперь я понимаю, почему они так боролись со своим влечением друг к другу. Их дружба была идеальной, и они не хотели рисковать, чтобы изменить сложившуюся между ними динамику. Они встречались полгода, и все было прекрасно.
Пока все не стало запутанным и сложным. Теперь и Лила, и Мэддокс вынуждены бороться с разбитыми сердцами и разрушительными последствиями своей любви.
— Ты думаешь, нам стоит уехать и вернуться в Бостон? — спросила Райли, когда я замолчал.
Я держу ее за руку и даже не знаю, когда я к ней потянулся. Наверное, я сделал это неосознанно. Райли тянет меня к киоску со сладкой ватой.
— Мне не нравится проводить праздники с семьей, и тебе тоже. Так что давай вернемся в наши квартиры. Я могу заказать нам билеты на самолет, и мы улетим сегодня вечером.
Она сразу же кивает, даже не задумываясь над моим предложением.
— Хорошо.
— Почему ты сегодня такая покладистая? — осторожно спрашиваю я. Райли всегда такая упрямая. Стоит ли мне волноваться?
Я плачу за сладкую вату, а она хмуро смотрит на меня. Я вижу, как она пытается скрыть улыбку.
— Не порть это, Беннетт.
Я беру у продавца пушистую голубую сахарную вату и протягиваю ей. Она берет ее, довольная своим сладким, карамельным приобретением. Райли откусывает маленький кусочек и счастливо вздыхает.
Ее улыбка расширяется, и я клянусь, что мое сердце замирает.
Черт, кажется, я только что выиграл в лотерею.
Два часа спустя я подъехал к дому Райли. Она быстро слезает с моего мотоцикла и протягивает мне свой шлем.
— Моих родителей еще нет дома. Я быстро соберу свою сумку, — говорит она мне, слегка задыхаясь. — Подожди здесь.
Я поднимаю козырек своего шлема.
— Конечно.
Ее волосы немного растрепаны, щеки раскраснелись, а красные губы - черт, я так хочу попробовать их на вкус. Словно прочитав мои мысли, она прикусила нижнюю губу, а в ее глазах блеснуло что-то похожее на озорство.
— Вы пытаетесь соблазнить меня, мисс Джонсон?
— Нет. — Она моргает, притворяясь невинной. — Но соблазняете ли вы, мистер Беннет?
Какая же она искусительница.
— Ты уже давно околдовала меня, — признаюсь я, и мой голос звучит хрипловато. — И что ты собираешься с этим делать?
Райли постукивает указательным пальцем по подбородку, ухмыляясь.
— У меня есть несколько идей, — мурлычет она.
Я издаю стон. Она убивает меня, и это будет сладкая, блядь, смерть.
— Иди и собери свою сумку, — прорычал я.
Она издала придыхающее хихиканье и крутанулась на пятках. Она делает два шага вперед, а затем останавливается. Я слышу ее шокированный вздох, и ее тело напрягается.
В замешательстве я поворачиваю голову в ту сторону, куда она смотрит, и ищу, что ее так расстроило. Когда я, наконец, замечаю причину ее шока, мое сердце ударяется о ребра.
Время замедляется.
И ужас наполняет мои вены. Черт.
Это последний человек, которого я хочу сейчас видеть, и я не хочу, чтобы он находился рядом с Райли. Как долго он сидит здесь, на ступеньках крыльца Райли, и ждет?
Он медленно поднимается на ноги, засовывает руки в карманы джинсов и делает шаг к моей чертовой девочке.
Ее ноги по-прежнему прикованы к земле, тело напряжено и неподвижно. Я не знаю, дышит ли она вообще. Он делает еще один шаг, потом еще два, медленно сокращая расстояние между собой и Райли.
Когда он оказывается в пределах досягаемости, я замечаю, что ее пальцы дрожат. По ее телу пробегает тихая дрожь, и мои легкие болезненно сжимаются.
— Привет, Райли, — произносит он ее имя с нежностью на губах.
Все ее тело вздрагивает от звука его голоса, и она словно наблюдает за оживающей статуей.
— Грейсон, — выдыхает она его имя.
ГЛАВА 46
Райли - 22 года
Звук моего имени на его губах опустошает меня.
Прошло два года, одиннадцать месяцев и восемнадцать дней с тех пор, как я в последний раз слышала его голос.
Грейсон все тот же, но в чем-то другой.
Его волосы по-прежнему коротко подстрижены, а на подбородке, по крайней мере, несколько недель назад появилась грубая щетина. У него родинка прямо под правым глазом. Раньше ее не было. И теперь он стал крупнее, если это вообще возможно.
Грейсон выглядит… старше. Более зрелым.
И усталым.
В его темных глазах горе. Знакомое горе, которое находит отклик во мне.
Я открываю рот, чтобы сказать, но потом снова закрываю его. Я не знаю, что сказать. Грейсон здесь, стоит передо мной, и я так долго ждала этого самого дня. У меня так много вопросов, но теперь, когда он здесь…
Я не знаю, с чего начать.
Я не могу… дышать.
Грейсон смотрит поверх моих плеч, и я знаю, что он видит. Колтон и я вместе. Он отвез меня домой на своем мотоцикле. Мы представляли собой идеальный образ уюта и интимности. Грейсон видел, как мы флиртовали раньше? Он услышал?
Его взгляд скользнул обратно к моему, скользя по моему лицу. Грейсон внимательно изучает меня, и мое сердце замирает в глубине живота. Он сглатывает, прежде чем заговорить снова.
— Ничего, если мы поговорим? — осторожно спрашивает он.
Мое сердце болезненно колотится в груди.
Насколько я помню, он до сих пор такой красивый. Смотреть на него, слышать его слова, видеть его перед собой - это глубоко ранит меня. Я истекаю кровью там, где ее не видно, в самой глубине моей души. Там, где все еще живет боль от разбитого сердца, и мне горько от этого.
Позади меня Колтон издает звук сдавленного разочарования в глубине горла.
— Мы опоздаем. — Я вздрагиваю от внезапной резкости в его голосе. — Нам нужно успеть на рейс.
Я инстинктивно делаю шаг назад, от Грейсона к Колтону.
— Подожди, Райли, — говорит Грейсон с легкой паникой в голосе. Он протягивает руку, как будто собирается прикоснуться ко мне. Но затем он понимает, что собирается сделать, и его рука падает обратно на бок. — Я знаю, что никогда не давал тебе должного заключения, но мне просто нужен шанс… объяснить. Мне просто нужна минутка твоего времени. Я не займу больше десяти минут, обещаю.
Раньше все его обещания были ложью.
Но…
Я хочу знать, что он скажет.
Почему он бросил меня? Почему он разбил мне сердце? Почему он ждал почти три года, прежде чем снова предстать передо мной?
— Райли, — кричит Колтон
