в Троицке, в оружейке всякого барахла ещё минимум на три ходки, но я спекся. Справедливости ради — какие там десять кил, к чертям собачьим? Дежурный в Троицке каждый раз навешивает на меня все сорок, даже пару раз прыжок срывался, слишком тяжело. И остались только тяжеленные рюкзаки и последний бронежилет — ума не приложу, как бойцы такую дурную тяжесть на себе таскают? Впрочем, их-то — много, а я один, и мне это всё ещё как-то перекинуть сюда, самому, никто не поможет. Остаётся только надеяться, что мои добровольные помощники ещё в дороге, и время у меня есть. Надо подышать.
Но подышать мне не дали — буквально через пару минут я услышал осторожные шаги, попытался вывернуться из навьюченного на меня груза, осмотреться — кто, где? Не успел. К счастью, нависла надо мной узнаваемая фигура Скипа, он прижал палец к губам и, убедившись, что я его узнал, помог мне избавиться от железяк и рюкзаков.
— Всё притащил? — коротко спросил Скип.
— Не всё, но очень много, восемь ходок, три осталось, — я поднялся на ноги, наконец осмотрелся. — Вон там, в ямке, за кустами, масксетью должно быть накрыто.
Скип молча показывает рукой в ту сторону, неясные фигуры меж деревьев приходят в движение, стекаются к моему складу.
— Ну ты перекури тогда пока — вижу, тяжко тебе, да? Я пойду, посмотрю, что ты там притащил, — военный бесшумно свалил, непринужденно подняв всю мою поклажу одной рукой, я обессилено сполз по стволу дерева вниз, на землю, а передо мной как по волшебству вырос Сергей.
— Ну, как ты тут?
— Так себе. Уж больно тяжёлое это все! Я думал — там автоматы какие-нибудь, а мне ещё бронежилетов насовали, патронов, каски... мрак, — пожаловался я.
— Радуйся, что у нас танков нет, — пошутил Сергей, и пристроился рядом, покусывая травинку — и где нашёл? Лес тёмный, сосны здоровенные, всё засыпано хвоей, травы нет. А жаль — я бы повалялся сейчас на мягком...
Шум, приглушённые разговоры и лязг из-за кустов стихают, бойцы начинают выскальзывать по одному и бесшумно разбегаться веером в разные стороны.
К нам подошёл Скип.
— Значит, так, смотри, у нас для старта всё есть. Сейчас мы разведаем окрестности, хоть немного, дрон пустим, ногами пробежимся — около получаса у тебя есть, кури. Но потом нам надо остальное. Осилишь? — вопросительно уставился он на меня.
— А что там осталось? — спросил его Сергей.
— Ну, там патроны, в основном. Они могут и не понадобиться, если влёт сработаем, но если дело затянется — имеющегося не хватит. Броник там запасной, его в последнюю очередь, но патроны нужны, — Скип опять смотрит на меня.
— Я в порядке. Сейчас ещё полежу минут 10, и принесу остальное, — хрипло каркнул я.
Скип протянул Сергею рацию.
— Десятый, если что, на связи, — и моментально исчез между деревьев тоже.
-*-*-
С глухим стуком сваливаю поклажу на землю — всё, последняя, отстрадал. С трудом давлю острое желание завалиться рядом — надо бы узнать, как дела... Народу, как ни странно, прибавилось — человек десять, в гражданском, все незнакомые, какой-то очень уверенно выглядящий мужик явно раздает указания. Он стоит метрах в пятидесяти, но говорит тихо, так что мне ничего не разобрать. Рядом с ним — Сергей, он поймал мой взгляд, кивнул, что-то быстро сказал командиру и двинулся ко мне. Я наклонился, упёрся руками в колени, и жду.
— Это всё, последний? — спросил он ещё на подходе.
Молча киваю ему в ответ.
— Ну и отлично. Это наши ребята, поскребли по сусекам, помогут тут, если что. Не военные, но... — тут он взял меня под руку и повёл к тому самому дереву, где мы час назад сидели вместе. Усаживаемся снова.
— Как тут дела? — устраиваясь на земле, поинтересовался я в сторону, не рассчитывая на особые откровения.
Но агент медлит с ответом, я, предчувствуя нехорошее, обеспокоенно повернулся к нему.
— Парни работают, — Сергей отвечает уклончиво, но я, не отрываясь, смотрю ему прямо в глаза, и он быстро сдался: — Но к этим, оказывается, ночью подъехало подкрепление, и люди серьёзные. Наши бойцы вроде бы даже узнали кого-то - служили вместе...
Договорить он не успел. Где-то за спиной — а ведь дом как раз в той стороне! — раздался жуткий то ли свист, то ли вой, мы подхватываемся, вскакиваем, там что-то начинает хлопать, как фейерверк, и сразу же — явная стрельба очередями. Мы, не сговариваясь, бежим в сторону опушки, пригибаясь, но почти сразу меня кто-то схватил руками сбоку и повалил на землю, Сергей справился сам, плавно опускаясь на одно колено рядом. Смотрю налево — это тот самый мужик, что командовал гражданскими, он, не глядя на нас, уже что-то неразборчиво тараторит в гарнитуру рации. Перестрелка явно усиливается, причём, даже решительно невоенному мне слышны две группы стволов: наши — тихие хлопки, и со стороны дома — оттуда шарашат по полной программе, десяток автоматов, никак не меньше.
— Сигналку кто-то из наших сорвал, — яростно прокричал в нашу сторону командир.
Я непонимающе смотрю на Сергея. Ну — сорвал, и что? Это же сигналка, они же не должны сильно взрываться, что это меняет? Но тут с грацией бешеного лося к нам подбежал Скип и буквально обрушился между мной и командиром.
— Жопа! — хрипло дыша, кричит он. — Спалились! Ткаченко — мудак слепой!
— Да что такое-то? — я тоже кричу. — Ты хотел штурмовать — ну так иди и штурмуй!
— Мы тихо хотели! Подойти к дому, зайти сразу во все окна-двери — и привет! И оружия нормального у них вчера точно не было — так, пара пистолей! Только этот тупой урод сорвал сигналку, и теперь в каждом окне с автоматикой сидят,
