примеры, которые, по убеждению соавторов, подтверждают их концепцию, и сразу обращаюсь к нашей ситуации. Почему Россия не вошла в коридор? Соавторы начинают издалека: «Свобода – это всегда не результат, а процесс, тем более в странах, десятилетиями страдавших от деспотического правления (с. 391). То есть, по соааторам, в России недоставало процесса борьбы за свободу? Впрочем, в Предисловии соавторы понимали свободу именно как результат: «Эта книга – о свободе и о том, почему некоторым обществам удается ее достичь, а некоторым – нет. А также о следствиях свободы, особенно об экономическом процветании» (с. 7). Итак, «почему же российский «переход» так показательно провалился?» (с. 396). Гм… По-моему, соавторы сваливают в кучу предельно общие и предельно частные объяснения. «Основная причина заключается в том, что Россия слишком далеко находилась от коридора» (с. 396) – в переводе с образного языка на общепонятный: слишком долго правили коммунисты. Ладно, допустим. «Корни проблемы – в отсутствии мобилизации общества» (с. 396). Нет, простите, как это – отсутствие мобилизации общества? Если в конце 80-х «мобилизация» была (а все мы знаем, что была), то ее исчезновение в 90-е надо объяснить. Куда она делась? «Отсутствие независимых частных интересов» – а это как? И почему? «Привнесенные Ельциным авторитарные методы правления» (с. 396). Значит, под коммунистическим правлением «мобилизация» произошла, а под ельцинским – нет. А почему? Залоговые аукционы «полностью делегитимизировало процесс реформ» (с. 396). В чьем понимании делигитимизировали? Насколько широко было известно о залоговых аукционах? А если делигитизировали, то что из этого следует? Усиление Деспотического Левиафана? А почему? 9. Соавторы объявляют себя оптимистами. Обнадеживающим примером мобилизации общества в обуздании Левиафана они видят в движении против харрасмента: «В ответ на реакцию общества стали меняться законы – например, в Нью-Йорке был принят новый закон о предотвращении сексуальных домогательств. Прогресс человечества зависит от расширения способности государства реагировать на новые вызовы и сражаться с любым доминированием, старым и новым, но такого расширения не случится, если его не потребует общество и если общество не мобилизуется на защиту прав всех. Это нелегко и не происходит автоматически, но это может произойти и обязательно произойдет» (с. 674). Гм...
Елена Иваницкая - Чуть не забыла... Вы будете смеяться, но с... | Facebook
October 19, 2024 03:54
Яков Миркин - Общество – как человек. Нервное, чуткое существо,... | Facebook
Общество – как человек. Нервное, чуткое существо, способное метаться между крайностями, как это не раз было в России. Когда все кричат «ура!», кажется, что всё в обществе просто и достижимо. Мемуары Мориса Палеолога, посла Франции в России, 2 августа 1914 г., в первые дни мировой войны: «…Император… медленным голосом, подчеркивая каждое слово… заявляет: - …Я торжественно клянусь, что не заключу мира, пока останется хоть один враг на родной земле. Громкое ура отвечает на это заявление... В течение приблизительно десяти минут во всем зале стоит неистовый шум, который вскоре усиливается криками толпы, собравшейся вдоль Невы… Я достигаю площади Зимнего дворца, где теснится бесчисленная толпа с флагами, знаменами, иконами, портретами царя. Император появляется на балконе. Мгновенно все опускаются на колени и поют русский гимн. В эту минуту, для этих тысяч людей, которые здесь повергнуты, царь действительно есть самодержец, отмеченный Богом, военный, политический и религиозный глава своего народа, неограниченный владыка душ и тел». В 1915 г. – первые признаки внутреннего напряжения. «Сообщают о возбуждении в рабочих кругах». «Что касается внутреннего положения, оно ничуть не более утешительно» (Палеолог, сентябрь). В 1916 г. – уже провал. Палеолог: «Нисколько не удивляюсь, видя вокруг себя многих людей, раньше казавшихся мне совершенно здоровыми, а теперь страдающих утомлением, меланхолией и нервностью, несвязностью мыслей, болезненною легковерностью, суеверным и разъедающим пессимизмом» (июнь 1916 г.). Дальше – хуже. Сентябрь 1916 г. «Экономическое положение… много ухудшилось. Вздорожание жизни служит причиной всеобщих страданий. Предметы первой необходимости вздорожали втрое, сравнительно с началом войны. Дрова и яйца даже вчетверо, масло и мыло впятеро… Что же это будет, когда скоро придется считаться… с ужасами зимы и с испытаниями холода, еще более жестокими, чем испытания голода?” Это – не предел. Октябрь 1916 г. «Народ страдает и озлобляется. Открыто обвиняют министров, что они поддерживают голод… Везде повторяют, что «так продолжаться не может». И еще одна запись, 31 октября. «Два дня уже бастуют все заводы Петрограда… Войска стреляли по полицейским». День за днем раны всё глубже. 1 января 1917 г. «Везде беспокойство и уныние; войной больше не интересуются; в победу больше не верят; с покорностью ждут самых ужасных событий». 29 января 1917 г. «Здесь перестают интересоваться войной. Все правительственные пружины, все колеса административной машины портятся один за другим. Лучшие умы убеждены, что Россия идет к пропасти». Петроград набит рабочими и плохо обученными войсками («недавно из деревни»). Он «терпит недостаток в хлебе и дровах, народ страдает» (6 марта 1917 г.). Прорыв, 8 марта 1917 г. «Весь день Петроград волновался. По главным улицам проходили народные шествия. В нескольких местах толпа кричала: «хлеба и мира». 9 марта 1917 г. «Волнения в промышленных районах приняли сегодня утром резкую форму. Много булочных было разгромлено… В нескольких местах казаки атаковали толпу и убили несколько рабочих». Таковы изменения в народном сознании в августе 1914 г. – феврале 1917 г. Посол Британии Джордж Бьюкенен сжал их в одну фразу: «Народ, который столь блестящим образом объединился вокруг своего государя в начале войны, увидел, как сотни и тысячи жизней были принесены в жертву вследствие недостатка винтовок и военного снабжения; как вследствие неспособности администрации разразился жестокий продовольственный кризис и… «железнодорожная разруха». Что случилось дальше - известно. Весною 1917 г. Петроград и Москва полны слухов и страхов. Слухи: исчезнет хлеб. Взрослым будут отпускать по фунту хлеба в день (410 г), малолетним – половину. Будут покушения. Будет террор, как в 1905 г. «Толпы праздношатающихся обывателей» - главные действующие лица. Самозаводящиеся толпы. «Опрокидывание трамваев сопровождалось веселыми криками». «Толпа распалилась… Коротко размахивая, треснул одним поленьем в окно, другим в вывеску, третьим – в стеклянную дверь». Особенный ужас среди обывателей вызывают белые кресты на дверях. «Проснувшись утром и выйдя из квартир, жильцы вдруг увидели, что они кем-то “отмечены”». Вину возложили на некую тайную организацию «мстителей». С марта –
