Что Шеридан здесь делал, черт возьми?!
— Это же твой брат? — за спиной раздался восторженный голос Виттории.
Энрике ойкнула — ее ущипнула лучшая подруга и попросила никого не отвлекаться от игры. Но отвести очарованный взгляд от элегантного, уверенного в себе мужчины, кардинально отличающегося от парней-школьников, было довольно сложно.
— Перестань витать в облаках! Таким, как он, на нас глубоко плевать, — жестко отметила лучшая подруга Энрике.
Я начинала закипать оттого, что «разиня» буквально высверливала дыру на теле Алистера. Пускай уже прекратит смотреть на него. Пускай они все завязывают на него пялиться! Внешне я осталась почти непоколебимой, пока Элен вдруг ехидно не подчеркнула:
— Я бы на твоем месте не стала делать поспешных выводов, — она высунулась из-за спины нашей одноклассницы и склонила голову набок, поймав мой тяжелый взгляд, — люди порой удивляют извращенными вкусами.
Я вспыхнула, но сдержалась и не стала выплескивать на Элен свою ярость. Мне не хотелось, чтобы кто-то заметил, как горят мои щеки, поэтому, вмешавшаяся в разговор Виттория, спасла положение. Она ядовито подшутила над внешностью Энрике и запустила в нее баскетбольным мячом.
— Эй, Джо, твоему брату нравятся брекеты, — Виттория выдвинула челюсть вперед и постучала зубами, намекая на железную пластинку во рту Энрике, — и жир?
Девочки на площадке громко и зло засмеялись. Мне стоило бы защитить «разиню», но я могла думать сейчас только об Алистере.
— Как это сексуально! — язвительно захохотав, поддержала Витторию даже лучшая подруга Энрике.
Я не выдержала и крикнула:
— Заткнитесь!
А когда наступила секундная оглушающая тишина, добавила значительно тише:
— Продолжайте без меня.
Бросив бутылку с минеральной водой обратно в сумку, я храбро покинула баскетбольную площадку и направилась к Алистеру, который, похоже, услышав меня и девочек, затормозил у входа в здание. Пока я шла к нему, сцепив кулаки, он окинул мою фигуру одним ненасытным взглядом с ног до головы. Стеклянные двери открылись, выпуская из корпуса несколько учащихся, одетых в форму нашей гимназии. Когда они отошли достаточно далеко от невысокого крыльца, я решилась заговорить первой. Выдерживать плотоядный взор Алистера на моих обнаженных ногах и коротких спортивных шортиках становилось с каждой секундой труднее.
— Ты меня преследуешь? — спросила я в лоб, не ходя вокруг да около.
Он усмехнулся: без иронии, без насмешки. Сжал переносицу пальцами и прикрыл на мгновение глаза.
— Нет, — вздохнул Шеридан, улыбнувшись, и запрятал руки в карманы строгих брюк, — я, если ты не забыла, официальный представитель компании-спонсора этой школы.
Он кивнул глазами на фасад громадного здания и вновь вернул блуждающий взгляд на мое тело. Пожал плечами и стал объясняться дальше.
— У меня был день рождения. Я никак не мог выделить время, чтобы подъехать сюда. Администрация школы попросила: они хотят поздравить меня в актовом зале, — коротко и ясно.
— А-а, — я медленно закивала головой, — так вот зачем нас попросили сегодня собраться там. Ты будешь произносить торжественную речь? — театрально приподняла бровь. — Я постараюсь быть, но мне не очень-то и хочется слушать, что ты там будешь говорить.
Алистер немного сжал челюсти, но нашел в себе силы усмехнуться, подражая моей манере.
— Ты бы хоть послушала одно из десятка голосовых сообщений, которые я тебе оставил.
Я сделала вид, что задумалась, а затем жеманно скривилась.
— Н-нет, плохая идея…
Сводный брат внезапно схватил меня за локоть. Похоже, он потерял терпение. Однако, оглянувшись по сторонам и, вероятно, вспомнив, где находится, отпустил мою руку.
— Ты меня избегаешь, Джо, мне это серьезно не нравится, — скрипя зубами, процедил Алистер, наклонившись к моему уху. — Звоню тебе, пишу — ты не отвечаешь, приезжаю в особняк — а тебя не оказывается дома! Где ты пропадала последние три дня?
После того, что он сказал в понедельник вечером в машине, мне ужасно хотелось его наказать. И хоть, скорее всего, его слова были сказаны в порыве злости, я все равно не хотела его оправдывать. На его губе остался розовато-красный след от моего укуса. Я нисколько не жалела за то, что тогда сделала — за свои слова и действия Алистер это заслужил. Но держаться от него подальше, нарочно его игнорировать, когда сердце невероятно хотело обратного, оказалось почти невыполнимой задачей. Сейчас, хоть этого никак нельзя было понять по моему лицу, сердце в груди подпрыгивало от каждого его слова.
Я вздернула подбородок, твердо намеренная взбесить сводного брата еще больше.
— Я была у Дино.
Его зрачки расширились, а дыхание сбилось. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не ухмыльнуться.
— Что-что? — спросил он срывающимся тоном, и от вибрации его голоса по коже побежали предательские мурашки.
Я сложила руки на груди и согнула ногу в колене.
— Родители Дино редко бывают дома, и там мы можем спокойно порепетировать.
— То есть, вам недостаточно занятий в школе? — сухо рявкнул Алистер.
В ответ я развела руками и, безразлично отсалютовав Шеридану, собралась войти в дверь, но он задержал меня. И я знала, что он так сделает. Выражение моего лица оставалось невозмутимым, но внутри у меня бушевало пламя, смешанное с волнением и радостью. Целая бездна эмоций! Исайя все-таки был абсолютно прав. Кстати, я решила напомнить о нем Алистеру.
— Это ты разукрасил лицо Исайе? — сказала я, а в сознании всплыло фото Маринелли, под левым глазом которого зиял большущий фиолетовый синяк, присланное мне пару дней назад с подписью, что его жертва не должна быть напрасной.
Дурак!..
Шеридан презрительно ухмыльнулся.
— Что, твой новый лучший друг уже успел пожаловаться на меня?
— Зачем ты его ударил? — настаивала я, наверное, затем, чтобы услышать от него самый честный ответ, который он мог бы мне дать.
У Алистера явно не было страстного желания отвечать на мой вопрос, и я чувствовала: он открыл рот для того, чтобы в очередной раз что-то сострить. Однако его замысел сорвался, поскольку здешние студенты, проходящие мимо центрального корпуса, громогласно заголосили гимн школьной футбольной команды. Местные спортсмены готовились к матчу между двумя частными гимназиями, который намечался на конец октября, и часто мелькавшая зелено-белая символика нашего клуба начинала реально надоедать. Да еще и этот несмолкающий клич — в последние две недели «боевой» дух игроков значительно подрос благодаря смене тренера.
По-видимому, чтобы мы смогли нормально продолжить напряженную беседу, Алистер открыл передо мной дверь, пропуская меня внутрь четырехэтажного здания. Когда мы оказались в малолюдном холле и абстрагировались от шумов школьного двора, он прошел к массивным деревянным подоконникам и облокотился об один из тех. Я могла бы развернуться и уйти, но ноги вели меня прямо к нему. Я медленно приближалась к сводному брату, сцепив ладони вместе, наблюдая за тем, как менялось его лицо. Когда он взглянул на мои губы, мне показалось, забудется и поцелует меня прямо здесь. За спиной послышалось, как ученицы зашушукались: некоторые слова я разбирала и ненавидела себя за жгучую ревность — эти девчонки говорили об Алистере. О моем Алистере.
