определённо стоило бы просто отрыть птиц из-под этих захоронений…
Точно! Они при помощи маны смерти вызывают у себя рефлекс возрождения! То есть не просто спячка, но с выработкой холода. Не зря они не так уж тупы на фоне многих местных созданий.
Обычная спячка не ослабляла фениксов для подчинения. Молодые особи, похоже, засыпали хуже старших, зато от голода глупели. Это позволило мне заграбастать Рябу, самую молодую из встреченных мной птиц.
Когда я исследовал холмы, стало понятно: фениксов здесь всего три. Причём в гнезде не оказалось ни одного яйца, а птицы были покрыты камнеподобным льдом. Можно было подумать, что они тоже жертва кого-то неведомого.
Непонятно. Здесь же две самки, точно должны были нестись!
Я продолжил искать яйца больше из интереса, чем из потребности.
Однако в какой-то момент та птица, что ранее просыпалась и втихую склевала монстра, неожиданно разбила свою глазурь и недовольно посмотрела на меня сонным взглядом.
«Ты мне не нужна, спи!» — проворчал я мысленно, скрываясь шагом в стороне.
Эта птичка самую малость отличалась от Рябы характеристиками.
Она изучала окружение, больше не смотрела на меня, а глядела на два других холма с чуть оголёнными мной фениксами. В чём-то удостоверившись, птица склевала нескольких монстров и зарылась, создавая новый холм.
Тц, шатун-обжора.
Глава 37
Ледяной феникс — существо с двумя ветками развития: физической или магической.
Пусть что-то было в приоритете, но и характеристики отстающего пути проседали немного.
Исходя из знаний с Пути Шахмат и некоторых комментариев Жасмин, сложнее всего подчинять магов и волшебных существ, либо воинов, развивших силу духа и стойкость.
Отдельно стоят «шакалы» типа меня, которых оберегает Воля Мира, или счастливчики с высоким показателем удачи. Такие люди минуют участь подчинения, не попадая под саму атаку.
Ну, тут я не очень согласен, меня уже пробовали подчинять.
Но суть не в этом.
Чем выше количество подчинённых у шахматиста, тем его дух сильнее. Косвенный признак — показатель «контроль». Он тоже позволяет сопротивляться подчинению.
Если у молодой особи, ставшей Рябой, показатель магии достигал 5 миллионов, то вот контроль был всего 1493.
Все остальные встреченные мной птицы обладали минимум 32 тысячами в этой характеристике.
Шатун-обжора, казавшаяся самой молодой из трёх местных птичек, имела магию 15 миллионов и контроль 2 миллиона. Так что подчинить это создание, было шансов не так уж много.
Собственно и целью эта кроха не была. Мне требовалось получить самца, который был старше, а показатели были в основном на силу, ловкость и здоровье. Хотя магия у него была величиной в 6 миллионов, но контроль «всего» 442 тысячи.
При этом 99 миллионов силы и 12 миллионов ловкости ещё дополнялись 3 триллионами здоровья.
Если я получу это создание, пусть союзникам будет угрожать опасность от его инстинктов, но выдержать мощь многих врагов для свершения собственной атаки такая птичка вполне сможет.
У Рябы для сравнения 120 тысяч здоровья, 0 защиты, 2842 силы и 42819 ловкости. Да, есть навыки, создающие у неё «ауру» и «шлейф» холода, которые повышают защиту, стойкость, сопротивление магии и прочее. Но у Кварта и его людей есть техномагия, пристрелить это создание они сумеют достаточно просто.
Теперь же вернусь к тому, как собственно ослабить сопротивление цели к подчинению, то есть воздействию стихии разума (информации, души и так далее).
Самый простой: атака на спящего, чем я собственно и занимался.
Куда сложнее на противника навесить ненормальное состояние с учётом сопротивления феникса. Здесь подходит очень много всего, что отобразится в статусе. И чем больше негативных состояний, тем проще добавить ещё одно.
Самый экстремальный способ: доведение до границы жизни и смерти, но тут есть реальный шанс, что цель выберет свободу и помрёт. Если монстры-записи из подземелий в этом плане всегда выбирают «жизнь», то феникс имел собственный дух, а потому мог просто помереть.
Конечно, был ещё вариант добровольного подчинения, но я не настолько красноречив, чтобы уболтать огромного «бройлера-людоеда» пойти ко мне на службу.
Так что либо ненормальное состояние, либо грань смерти и материалы для алхимии. То есть что-то убойное, но портящее ресурсы было применять глупо.
Сейчас я пробовал рассчитать дозу зелий. Конечно, только примерно. Создание серьёзно отличается от большинства монстров.
Не хотелось бы тратить больше, чем нужно, так как я собрал рюкзак на случай встречи с огромными змеями или рыбинами, но даже самый крупный феникс был всего 11–12 метров в длину с учётом хвоста и 3–4 в высоту, если стоял, в полёте профиль был ещё меньше.
Хотя размах крыльев был под 25 метров.
При этом в отличие от неволшебных птиц кости прочные и массивные, перья словно стальные, а мышцы плотные и тяжёлые. Это было легко понять, ощупывая и изучая тела спящих птичек или подчинённой мне Рябы.
При этом я не атаковал других фениксов по достаточно простой причине: навыки.
Они могут казаться спящими и безобидными, но польстись я хотя бы на пёрышко, птички сразу бы проснулись и атаковали меня. А соверши я наивное нападение на спящего монстра, атака была бы заблокирована одним из врождённых умений, что не позволяли фениксу умереть с первого удара.
Подчинив Рябу, я не смог бы выведать все чрезвычайные спасательные навыки, так что снова с благодарностью вспомнил болтливую Алину.
Если коротко: доводить до грани смерти нежелательно, иначе птица успеет восстановиться, проснуться и подготовиться к бою. Да ещё и разбудить остальных может.
Я достал сонный ячмень и более крупные сонные камни. Подошёл с ними к клюву нужной мне птички.
Защитные рефлексы монстра не сработали, хе-хе, а запахи я заранее очистил с себя свитками «освежения». Хотя вскоре стало понятно, что на это существу в спячке было плевать, буквально делай всё, что хочешь.
Забросив в «багажник», то есть клюв, пару десятков активированных артефактов, я так и не обнаружил в статусе феникса нужного состояния принудительного сна. Там оставалась «спячка».
Это было неплохо. Но на всякий случай я высыпал один слот в сто дрёмных камней, но решил пока не активировать.
Клюв изнутри напоминал «железную деву», то есть сверху и снизу был усеян острыми наростами, словно пасть акулы клыками.
Дыхание у феникса было замедлено до одного вдоха в три минуты. В момент выдоха надо было обязательно сбежать. Если холода я не боялся, то примесь чего-то непонятного блокировалась абсолютным барьером семь следующих секунд.
А вот всё морозную ауру, которую создавала птичка, я мог игнорировать.
— Нет, наверно, насыплю ещё гигантского ячменя.
