рядом со своей матерью и ела ананасовый салат. Пола нигде не видно.
Может, он в комнате у Клот? Эллен не заметила, как стрелка часов приблизилась к заветному, мистическому времени: без пяти полночь. Та волшебная отметка, когда тёмные силы зимы отступят и будут вынуждены пропустить вперёд светлые силы весны, вот-вот произойдёт. Прошлое умрёт окончательно, и наступит волшебное Настоящее. Нельзя жить прошлым, нельзя зацикливаться. Нельзя всё время держать в голове образы прошлых людей, прошлого себя.
Ведь ты Настоящий — совсем не тот человек, каким был несколько лет назад. То же самое с тем человеком, который обидел тебя когда-то или который тебе наоборот чем-то понравился много лет назад. Настоящее — это Новое. А значит, совсем другое.
Эллен не пришлось долго размышлять об этом. Она посмотрела на веселящихся взрослых, на смеющихся бегающих детей.
«Здесь всё не моё…»
Пол… Ты где?
Странная сила и желание пойти подышать воздухом потянули Эллен в прихожую. Она в тот момент рассеянно думала, куда бы ей податься. Да, она совсем забыла о таинственном Голосе, об условленной встрече. Она словно впала в безвременье и повисла на перепутье миров и пространств. Такое чудное переходное состояние она испытывала в первый раз в жизни, но пока не могла осознать этого.
«Я стала для всех невидимой… Колдовство какое-то!»
Машинально взяв за ручку двери в прихожей, Эллен открыла её. Свежий весенний воздух, необычно тёплый, окатил её ветром перемен, и это был ветер с самого солнца.
«Я не сказала Леонарду, что моя планета называется Солнце. А это гораздо круче какого-то там Сатурна!» — весело подумала Эллен. И увидела перед собой мальчика.
Мальчику лет девять, может меньше, может, больше. Светловолосый, сероглазый. Да, его отличал умный взгляд радостных глаз, в них притаилась хитринка и совсем уж не детская мудрость. Мальчик улыбался искренне и счастливо. Будто он давно знал Эллен, или и вовсе та была его родной сестрой. Увидев этого мальчика, Эллен сразу поняла, что уже видела его раньше. Что это её старый знакомый и очень хороший друг.
Одежда его старинного покроя. Он тоже одет в карнавальный костюм голубого цвета, и такого фасона, который носили придворные пажи. Мальчик искусно и по-театральному сделал реверанс, протянул Эллен руку, вежливо и почтительно проговорив:
— Он ждёт вас, Прекрасная Леди. Прошу вас следовать за мной.
Эллен смутилась только на мгновенье. В следующую секунду она доверчиво взяла руку мальчика, и почувствовав эту тёплую нежную ладошку, тут же вспомнила. Ночь, темнота, она лежала в кровати. И кто-то ласково провёл детской рукой по волосам. Как будто её маленький братик. Это был, конечно же, этот мальчик. Он так задорно качался на качелях!
— Кто ты? — спросила Эллен, перешагивая порог.
Её совсем не смутило, что она даже не надела куртку, шапку, шарф, межсезонные тёплые ботинки. Что она почти что «голая» — в одном платье — выходила на улицу, средь ночи. Эллен окатило состояние спокойствия, и, как это ни странно, безмерного счастья, интереса, воодушевления и нескрываемого любопытства!
— Я — ваш маленький Паж, Прекрасная Леди. Я послан Тёмным Хозяином.
Эллен улыбнулась. Паж вывел её на улицу, они с мальчиком сошли с крыльца. Эллен повели по дорожке перед домом. Она ахнула от восторга и изумления: за калиткой, прямо на проезжей части стояла настоящая зелёная карета, запряжённая шестёркой прекрасных отборных лошадей. Лошади нетерпеливо били копытами, мотали головами, торопясь полететь вскачь.
— О… — только и сказала Эллен. «Я, вероятно, заснула, и мне всё это снится. Откуда на квартале Хороший Путь карета с шестёркой лошадей, как такое может быть?!»
И мальчик вёл её прямо к этой карете! Когда подходили к калитке, Паж выпустил руку Эллен, забежал вперёд неё и распахнул перед ней калитку, потом быстро распахнул дверцы кареты, на мгновенье скрывшись за ней.
Когда Эллен подошла к карете, Паж вручил ей букет прекрасных весенних разноцветных цветов. Этот огромнейший букет пах так, что аромат сводил с ума сразу и наповал! Эллен смутилась и была растрогана до слёз одновременно. Она несколько секунд колебалась, прежде чем принять его, и приняла только после того, как Паж, весело улыбаясь, сказал:
— Это — вам! От меня! Вы ведь любите цветы, Прекрасная Леди?
— О да, — кивнула Эллен. — Я люблю цветы…
Эллен прижала букет к груди и понюхала его. На её голове вдруг сам собой появился венок — это Паж его тоже откуда-то извлёк и надел. Кони золотисто заржали, их ржание было похоже на песню серебряных колокольчиков с нежными мелодичными переливами. Отбросив все сомнения прочь, Эллен села в карету, на мягкую обивку сиденья, в котором тут же утопла, и дверца сразу же закрылась за ней. Она поняла, что Паж лихо вскочил на запятки и приказал коням мчаться вскачь. Эллен было очень удобно смотреть в окно, и села она удачно, по ходу, держа в руках чудесный букет.
Кони понеслись быстро и самозабвенно. Они неслись в сторону центра города, к улице Хороший Путь. Эллен было чудно наблюдать за проезжающими редкими машинами, за прохожими. Интересно, что они думают, видя такую красоту? Должно быть, лопаются от зависти!
Вот они проехали поворот, вот устремились по улице Хороший Путь, оживлённому шоссе. Проехали мимо метро, мимо кинотеатра «Лебедь», мимо кафе «Лимон», мимо поворота на Грози, где находится школа Клот, и дом, в котором квартира Китти. Эллен никак не могла свыкнуться с мыслью, что едет в настоящей карете. А потом и вовсе начались чудеса!
Эллен почувствовала наполняющую её радость, лёгкость во всём теле. Карета тоже стала лёгкой, стук её колёс по мостовой и асфальту уже был не стуком, а поскрипыванием, а потом и вовсе исчез. В карете появилась невесомость, и Эллен, чтоб не взлететь, схватилась за специальный позолоченный поручень. А взглянув в окно, она ахнула в немом восхищении. Карета уже не ехала — она летела! Кони, разгоряченные разгоном по прилегающим соседним улицам, несли карету прямо к небесам, Луне, звёздам, облакам и кометам. Стали видны уже крыши небольших домов, потом крыши пятиэтажек, потом крыши девятиэтажек.
— Фантастика!.. — прошептала Эллен, её глаза загорелись от ещё большего восторга.
Ничего подобного она не испытывала никогда в жизни. Это больше, чем блаженство, больше чем Свобода. Это Тайна, Тьма, что-то очень загадочное, чудесное и при этом манящее.
Кони летели на высоте птичьего полёта, потом — на высоте драконьего полёта. Эллен с интересом наблюдала город, подсвеченный огнями, с его дивной современной архитектурой, с его небоскрёбами, зданиями бизнес-центров, между которыми притаились
