не моргнут! Однако ж, нет – вот он сидит и смотрит на нашу троицу своими умильными глазищами. Был бы у него хвост, руку Экуппы даю на отсечение, он бы им приветливо махал с умопомрачительной скоростью и амплитудой.
Я, пожалуй, больше склонялся к мнению Пройдохи, хотя лично сам убить такого милаху вряд ли бы смог.
А вот прекрасная часть нашей команды явно давала слабину. Язва старалась не выказывать своего раздражения, но как и каждый уважающий себя наемный убийца, она явно знала цену деньгам и, почему-то, была уверена, что эта зверушка ее озолотит. Экуппа же просто утверждала, что она, как никто, устала от бесконечного количества смертей вокруг. И что, если есть возможность сохранить жизнь хотя бы одному единственному небольшому существу, то нужно обязательно ей воспользоваться и оставить животное в покое!
Первым, как это ни странно, не выдержал Эдвардс. Он повернулся в пол оборота к Экуппе подставляя незащищенные бок и спину Язве и неведомой зверушке. Стоя так, он заявил, глядя нам с девушкой прямо в глаза, что будет либо по его, Эдвардса, требованию, либо дальше он пойдет один, а мы останемся здесь оплакивать смерть зверя и разрушение финансовых планов.
Язва при этих словах стала медленно тянуться за оружием. Экуппа была в замешательстве, а зверек сидел себе на тропинке, как ни в чем не бывало.
Я хотел было вмешаться и попросить Экуппу остановить наемницу, как почувствовал, что она и так начинает плести какое-то незнакомое мне заклинание.
Эдвардс с Язвой тоже это почувствовали, и мгновение спустя все трое стояли, настороженно и с угрозой глядя друг на друга. Пройдоха и наемница уже были вооружены, а с кончиков пальцев Экуппы в любой миг готово было сорваться мощное оглушающее заклинание. Причем даже я понимал, что его мощь чрезмерна и способна убить Язву и, как минимум, покалечить Эдвардса.
Все трое стояли и ждали хотя бы намека на движение кто-нибудь из бывших товарищей, чтобы пустить в ход готовое к бою оружие.
Теперь я не мог обратиться к Экуппе, чтобы она не потеряла концентрацию. Но и просто так сидеть без дела я тоже был не в силах. Я метался по комнате, как тигр в клетке.
Тигр! А что, если позвать Эмму? Не отвлечет ли это Экуппу? Нет, я не могу так рисковать. Но что же тогда я могу сделать?
Я перевел обзор на стену, чтобы лучше видеть полную картину происходящего и обомлел.
Морда мелкого ранее неизвестного нам зверька из блаженно умиленной, вдруг, стала медленно превращаться в злорадно хищную. Пасть понемногу оскалилась в зловещей усмешке, обнажились мелкие острые зубы. Из уголка ощеренного рта потянулась нитка маслянисто поблескивающей слюны. Тварь из джунглей демонстративно подняла крошечную лапу над лежащим возле нее сухим прутом, намериваясь сломать его с оглушительным в повисшей мертвой тишине хрустом. Естественно, я понимаю, к чему это приведет!
Все, что мне остается, это попытаться силой поменяться местами с Экуппой и, по возможности, предотвратить если не сам конфликт, то, хотя бы, смертоубийство.
Однако в последний миг в дело вмешался его величество случай!
Сначала голова неведомой зверушки распухла, увеличившись в объеме раза в три, а потом сразу же, без всякой паузы, прямо в то же мгновение лопнула, разбрызгивая во все стороны большое количество мутной, но на удивление неплохо пахнущей жидкости.
Даже не знаю, как я смог почувствовать ее аромат еще до того, как эта субстанция оросила всю нашу троицу с головы до ног. Но я его чувствовал и он уже действовал на меня, как валерьянка на кота: я мгновенно расслабился и утратил всякую способность трезво рассуждать и адекватно реагировать на происходящее.
А еще странно, что взрыв головы не привел к началу бойни, а, наоборот, полностью разрядил обстановку. Видимо, та жидкость оказала благотворное влияние не только на мою скромную персону.
Вся троица под моим, самую малость, недоумевающим, но в целом спокойным взглядом начала весело, заливисто и от всей, как говорится в моем мире, души смеяться. Они приседали, держась за животы, и едва не падали, вытирая со щек выступившие на глазах слезы вперемешку с все той же благоухающей жидкостью. В тот момент не было ни в этом, ни в любом другом из миров людей более счастливых, чем эта троица.
Хотя, нет, я ошибаюсь: там, на поляне посреди тропы смеялось не три, а четыре человека.
И если вы, вдруг, решили, что четвертым в этом шумном и веселом квартете был я, то, увы, тут вы оказались абсолютно неправы…
***
Конец первой части
Часть II
Глава 1
- Ээй, моряк, ты слишком долго плавал!
- Плавает говно, а моряки – ходят!
- Ээй, говно, ты слишком долго плавал!
(беспощадный народный юмор)
Часть вторая
Поднять паруса!
1. Бродяга
- Пройдоха, брат, ты ли это?! – сквозь смех проорал неприятного вида загорелый чрезвычайно странно одетый мужчина, выходя на тропу, кладя у ближайшего дерева небольшой лук и колчан со стрелами и широко расставляя руки, как бы приглашая Эдвардса обняться.
- Бродяга!!! – раненным медведем взревел мой боевой товарищ и бросился навстречу к чужаку.
Они обнялись так крепко, что ребра отчетливо затрещали сразу у обоих. Затем последовали оглушительные хлопки по спине, плечам и даже голове.
Кстати сказать, голова у этого самого Бродяги была лысая, как бильярдный шар. Вот прямо ни волосинки! Даже без бровей и ресниц. Благодаря зоркому зрению Экуппы я убедился, что в ушах и носу их тоже не видно.
- А ты все такой же гладкий! – снова захохотал Эдвардс, беря шею друга в захват, наклоняя его голову и яростно натирая его лысину своей ладонью.
- Дык, сам помнить должен, что выбор у меня был небольшой: или без волос, или без причиндалов остаться! – не вырываясь, отшучивался Бродяга. – Не поверишь, порой я даже сомневаюсь, правильно ли я его сделал!
- Вопрос с одеждой, я смотрю, ты так до конца и не решил? – уточнил Эдвардс, отстраняясь от друга и окидывая того веселым взглядом.
А посмотреть было на что. К слову, наемница именно этим сейчас и занималась. Одет Бродяга был в какое-то подобие юбки, не прикрывающей колен. Кстати о коленях. При ближайшем рассмотрении оказалось, что вся поверхность его тела, не скрытая юбкой, тоже была начисто лишена волос.
Что же это с ним такое приключилось?
