из сумки надёжно закупоренную тростниковую трубку длиной с палец и вложил в ладонь сармата.
- Гедимин, это пряность – куана… не отказывайся, я тоже знаю, что такое благодарность! И прости… глупо как-то получилось, - он вздохнул. Сармат бережно спрятал тростник под броню и на мгновение сжал плечо Речника, а потом шагнул к выходу.
- Подожди, Гедимин Кет, - на его пути стоял Халан. – Жаль, что Река ничем не может наградить «Идис» или тебя, её командира… но, может, ты возьмёшь знак отличия – на память о том, как вернул силу туда, где она иссякла? Это сердолик, священный камень, узором он похож на разгорающуюся звезду. Он хорошо будет выглядеть на чёрной броне…
Таких больших и красивых сердоликов Фрисс ещё не видел – каменный диск занимал половину ладони Халана, тонкие белые и тёмно-золотые слои неровными зубчатыми волнами расходились от центра, и горячее сияние исходило от камня. На Реке сердоликов не было, их привозили с богатого вулканами северо-востока, и Каменные Маги охотились за ними по всей стране… Речник с надеждой посмотрел на Гедимина – такой прекрасный камень, и сармат заслужил его, как никто другой, неужели он откажется? Гедимин покосился на Фрисса – и протянул руку. Будто наполняясь энергией – не то сармата, не то далёкой станции – сердолик загорелся изнутри, переливаясь золотым и багряным…
- Хороший камень, Халан, - кивнул сармат. – От Гвеннона я о тебе слышал… И всё же – чем дальше я от вас, знорки, тем лучше и для вас, и для меня. Это же относится к «Идис». Вам же – чистой воды, земли без ирренция и урана и жизни без войн и аварий…
Он поднял руку в жесте приветствия и прощания и вышел. Горячий ветер долетел снаружи до тех, кто был в шатре, неяркая зелёная вспышка полыхнула за пологом – и Фрисс понял, что сармат вернулся на свою станцию. Ожерелье Богини светилось ярко и радостно, и Речник, посмотрев на него, еле заметно улыбнулся. «Ну вот! Теперь и оно было внутри альнкита… или не альнкита? Вроде Гедимин его называл просто реактором… Вот дела, наверное, такого на Реке ещё не случалось!» - обрывки мыслей кружили в голове Фрисса, но тоскливых и мрачных уже не было среди них.
- Хм. Я слышал, что альнкит мощнее. Но и то, и другое можно называть установкой – не ошибёшься, - вслух на мысли Речника ответил Халан. – Что, действительно Ожерелье заряжали в установке?!
- Вот я и чувствую – сила огромная, сжигающая, всепоглощающая и не знающая преград… - Силитнэн провёл пальцем по кристаллам накопителя. – Только такая и могла переломить силу Маровита.
- Кого? Мы воевали с Маровитом?! – изумился и запоздало испугался Фрисс. Теперь понятно было, что за холод, ужас и безнадёга накрывали Речников в последние дни! Хороший союзник был у Илларгона, ничего не скажешь…
- Именно, - кивнул Халан. – Ещё немного – и нам с Канфеном и Марвеном пришлось бы говорить с ним лично. А мы к этому пока не готовы. Ну что же – можешь считать, Речник, что мы победили… твоими стараниями в поиске станций и твоим даром в поиске союзников. Осталась пара мелочей, с которыми справится Марвен – и можно будет праздновать и раздавать награды. А сейчас, Речник, ты расскажешь нам всем, что же случилось здесь – и как связаны древний артефакт Реки и сарматская установка…
Часть 9. Главы 17-18. Перемирие. На пороге зимы.
Глава 17. Хрупкий мир
Гонец из нижних пещер прилетел перед самым рассветом. Не опускаясь на землю, этот дракон бросил к шатрам правителей знамёна пяти Инальтекских кланов и с торжествующим рёвом умчался назад в Иллорну. И ещё до рассвета ополчение Реки и немногие Речники и союзники – в основном раненые, которым всё равно хотелось побывать в Иллорне – выехали из Эула и направились вниз. Армия, преследующая Инальтеков, очень спешила и не взяла с собой Двухвосток из Эула – вот они сейчас и пригодились. Вместе с ними, связанные магическими путами, поехали пленники – Астанену они были не нужны, и по обычаю Реки их следовало вернуть в родные кланы.
- Такое поражение Илларгон запомнит надолго! – в словах Халана было больше надежды, чем уверенности. – Сказал бы «навсегда», но увы – у Инальтеков короткая память. Не могу также сказать, что до других вождей что-то дойдёт – не та народность…
- Ещё раз напомним, - усмехнулся Речник Фрисс. – Силы Ожерелья надолго хватит!
Ожерелье излучало ровный яркий свет из стеклянного ящика, в котором Речник его вёз. Он долго отказывался, но Канфен всё-таки вручил ему артефакт на хранение и указал всем остальным на Фрисса, как на героя, вернувшего силу Ожерелью Богини. Речник уже слышал, как сплетаются за его спиной самые невероятные домыслы, и боялся подумать, как будет выглядеть окончательная версия легенды. Самое плохое, что о Гедимине и его установке в этом предании ни слова не будет. Даже если Фрисс отловит сочиняющих и каждому расскажет, как всё было на самом деле…
Они прошли в Иллорну самым коротким путём, через Дол Удачи – любимейшее место всех, кто желал поймать врагов в западню и атаковать из укрытия. Там же, на выходе из Дола, им и пришлось поставить шатры – долины Светлая Вода и Иллорна были вплотную заставлены жилищами речной армии и согнанных в пещерные тупики Инальтеков. Силитнэн и Канфен пригласили Фрисса на ту Двухвостку, на которой ехали сами – и она медленно и торжественно прошла по всему лагерю, чтобы каждый мог посмотреть на Ожерелье Богини и убедиться в
