себя принижать.
– Действительно. Жаль, что моего брата убили. Он мог бы стать хорошим князем, – ответила я холодно.
Взгляд Улвиса вцепился мне в лицо.
– Так это все-таки убийство было? Не случайность? Ходили слухи, что это ты помогла Гилбару отойти в светлый мир, чтобы занять его место и отобрать дар льда.
– А если и так? – я вздернула бровь и усмехнулась. – Не страшно будет жениться на убийце? Спать в одной постели, не зная, проснешься ли утром? Твой снежный дар заманчив, знаешь ли.
Снежный Князь несколько мгновений всматривался мне в лицо, пытаясь понять, лгу я или говорю правду. Потом натянуто рассмеялся.
– Я бы женился на тебе, даже если бы ты прирезала всю свою семью.
– Так хочется власти, Улвис? Или тебе важнее я? Любишь меня?
Он остановился и на глазах у всех, под ликующие крики толпы, поцеловал мне ладонь. Брачный узор, скрытый под белоснежными перчатками, послал по венам волну боли, будто возмущался тому, что я позволяю чужаку себя касаться.
– Ты. Конечно ты, Фардана. Я люблю тебя с детства.
Мы двинулись дальше. В голове шумела кровь, перед глазами вспыхивали оранжевые пятна, а сердце колотилось о ребра. Как он смеет так нагло лгать, как у него язык поворачивается говорить о любви? Такие, как Улвис, любят только себя.
Наконец, мы миновали черту города. Толпа, ее крики и разноцветье слились в сплошное серое пятно. Я никого не замечала, погруженная в собственные мысли. В молчании мы достигли площади, где ждали жрецы и почетные гости. Князья и ярлы расселись в деревянных креслах под навесом, чтобы оттуда наблюдать за церемонией. Бронн из Валлы уже напился. Чуть поодаль бледный, как мертвец, топтался Грайн. Молодец, маг. Сделал все, как я сказала. Страх за свою шкуру заставляет многих гордецов идти на предательство.
Я поймала взгляды Альсгиры и Вельмунда. Улыбнулась одними глазами. Показалось, что все вокруг, даже ветер и парящие снежинки, застыли в ожидании. Возможно, это будет самым смелым и самым глупым поступком за всю мою жизнь. Возможно, это вообще будет последним, что я успею сделать на этом свете, и тогда точно попаду в царство Эльдруны по единственно возможному пути и встречу там Фрида. Но я готова.
– Я хочу сказать собравшимся несколько слов, – повернувшись к Улвису, высвободила руку из хватки. – Выразить признательность им и тебе.
Улвис нахмурился, но согласно кивнул. Сапфир в его венце мигнул холодно и зло.
Сложив руки на животе и гордо вздернув подбородок, я прошествовала к помосту, на котором восседали князья. Взгляды и внимание сотен человек были прикованы только ко мне. Замолчала музыка, я не слышала ничего, кроме гулких ударов сердца и скрипа снега под ногами.
– Князья, ярлы и народ Хеды! – начала я звонко, так, чтобы каждый мог услышать мои слова. Кивнула Альсгире, замершей с идеально прямой спиной. – Я благодарна за то, что вы почтили это место своим присутствием. Сегодня я хочу, чтобы правда, похороненная под толстым слоем снега, наконец, открылась. Поэтому беру вас всех в свидетели!
Послышались тревожные вздохи и шепотки – я обвела взглядом собравшихся. На меня смотрели так, будто увидели перед собой детей Эльдруны или ее саму. В груди взметнулась волна раскаленной лавы, обжигая грудь и горло. Но я должна была договорить, тем более сзади уже слышались тяжелые шаги. Улвис не мог не догадаться, что значит моя речь, поэтому спешил заткнуть мне рот.
– Свидетели чего? – неожиданно трезвым голосом поинтересовался князь Бронн.
– Обвинения! Я обвиняю Улвиса Ангабельда в убийстве моего брата, Гилбара Ангабельда!
Развернувшись, я ткнула пальцем в сторону жениха. Улвис подался назад, будто его ударили в грудь чем-то тяжелым. Побледнел, слившись цветом кожи со снегом, только глаза горели яростью – в них читался мой приговор. Он замер на месте, стиснув кулаки и оскалив зубы в презрительной усмешке.
– Ты сошла с ума! – единственное, что он смог сказать. А потом вдруг изменился в лице, прошипел: – Что ты здесь устроила, Фардана? Тебе жить надоело?
– Надоело жить во лжи и с повязкой на глазах.
Только что я не просто опозорила князя Хеды на глазах у сотен людей, я швырнула ему в лицо серьезное обвинение. Замять это все не получится, лавина уже сорвалась с вершины горы.
– Всем известно, что брата убила ты, в чем мне недавно мне и призналась! – обличающе выкрикнул Улвис, глядя на меня с яростью.
Толпа загудела. Голоса слились в рев – ни слова не разобрать. Или это кровь стучит в висках? Я подняла руки, призывая к тишине. Хотела снова заговорить, но тут со своего места поднялась Альсгира.
– Не думала я, отправляясь на свадьбу, что попаду на судилище. Вы оба бросили друг другу тяжкие обвинения, но что-то может их подкрепить? – голос женщины был спокоен и полон достоинства.
– Ничего!
– У меня есть свидетель.
Наши с Улвисом голоса слились в один, и бывший жених уставился на меня вопросительно и немного насмешливо. Жестом я подозвала трясущегося Грайна. На непослушных ногах маг прошагал вперед и замер неподалеку от меня. Все это время Снежный Князь, потеряв дар речи, таращился на своего верного пса.
– Поведай всем то, что недавно рассказал мне, – попросила я мага невидимости.
Внезапно Улвис сделал движение рукой, и его воины, обнажив копья, ступили на площадь. Звон оружия и топот ног наполнили воздух.
– Я не позволю марать свое имя!
– Если ты не виновен, то тебе нечего бояться, друг, – произнес Вельмунд. – Но, убив княжну Ангабельд и этого мага, ты всем покажешь, что совесть твоя нечиста.
– Мы проделали такой путь не для того, чтобы смотреть на кровопролитие. Не забывай, с нами тоже прибыли отряды вооруженных воинов, – добавила Альсгира.
Бронн же смотрел на весь этот балаган с усмешкой, то и дело прикладываясь к кубку.
– Это Фардана все подстроила! – рыкнул Улвис. – Такая же вероломная сука, как ее отец.
Я спокойно смотрела на то, как вокруг смыкается кольцо вооруженных людей.
– А вот мне тоже любопытно послушать! – заявил Бронн из Валлы, грохнув по столу кубком.
Улвис понимал, что пойдя против троих князей, растеряет свой авторитет, лишится их дружбы и доверия. С лицом перекошенным, словно его заставляли прыгать голым в кипяток, дал отмашку своим людям.
– Ты поплатишься. Я тебя уничтожу, – произнес одними губами.
– Еще посмотрим, кто кого уничтожит.
А над площадью уже звучало признание. Мне пришлось плеснуть немного магии льда, чтобы острые иглы у сердца поторопили мага:
– Меня зовут Грайн, я маг невидимости, – он шумно сглотнул и бросил в мою сторону затравленный взгляд. – Шесть
