убить свою кровь. Впредь подобное наказание будет хорошим напоминанием, чтобы разделял эмоции, работу и семью.
Первые дни я относился к событиям, как к небольшому очередному забавному представлению Лилии, ведь рано или поздно явится за Азаматом. Во всяком случае повидаться с ним точно, вот тут-то и поймаю. Сожму ее талию, вдохну ее запах и растерзаю. Я приятно предвкушал этот триумфальный момент улова.
К сожалению, для победы пришлось использовать сына в сражениях с женой.
Устроил несколько показательных сцен, где Азамат якобы нечаянно теряется или убегает от охранников, давая ей тем самым великолепную возможность повидаться с сыном или даже попытаться украсть его, но Лилия не торопилась возвращаться. А это уже странно.
И тогда я перестал предвкушать, ибо минуло больше десяти дней и, если по началу очевидно ее желание доказать свою независимость, но сейчас уже хватит! Доказательство подзатянулось! Хорошо. Согласен на уступки. Впредь буду наказывать только наедине. На ложе.
Я не мог нормально жрать и не мог нормально спать, а все потому что представлял, как чьи-то щуплые ручонки могли прикоснуться к ее коже! А чьи-то мерзкие глазенки могли увидеть ее обнаженное тело, которое принадлежит мне! Остальные более "красочные" мысли я тут же насильно выбивал из себя. Шел по середине ночи к тренировочному манекену и мечом выбивал. Резал его пока не успокаивался.
Если только кто-то к ней притронулся. Пусть только попробуют...
Нет. Так точно можно спятить, представляя что кто-то ее трогает.
Проблемы с братом теперь казались небольшим недопониманием, которое вполне можно пережить и забыть. Так и быть затолкать подальше и попытаться больше не вспоминать.
Беглец, укравший Лилию, почти МЕСЯЦ успешно бегал от меня по землям Красным Песков. Намеревался скрыться в северных землях, но был пойман и преподнесен мне.
Чистеньким, нетронутым, не побитым. Идеально. Так будут виднее следы моих стараний на его теле и лице.
Мне бросили его связанным под ноги, как псину. Глупец тут же расхрабрился, распетушился.
- Ты не представляешь, какие люди стоят за мной. Они тебя четвертуют, кишки выпотрошат и отдадут на потеху твоему же народу!!! - с испугу разорался юнец. Когда люди боятся, они всегда начинают визжать, как барышни.
- Какие же интересно, люди за тобой стоят? Должно быть страшные и сильные? Я безумно заинтригован, поведай мне истину, кто же они такие!? - лениво скосил взгляд с пленника на стену позади него. Эта пустота на стене просто молила, чтобы на нее поместили портрет жены. Например, сейчас она пропала, а у меня даже не было ее портрета, чтобы разослать по деревням. Как опрометчиво не предусмотрел столь важные детали.
Обратно поглядел на сжавшийся комок страха, именуемый человеком, который заткнул немедленно свой рот, опасаясь, что сболтнул лишнего. Я угрожающе наклонил корпус немного вперед, поближе к узнику и поинтересовался его мнением:
- Развяжем тебе язык? Язык - это будет последнее, чего ты лишишься.
Я вывел его в главную деревню на общественную площадь, где глашатай громко нагнетал очередную дозу страха и раболепия на мой народ. Якобы узник предал меня и за это теперь будет казнен. Народ должен знать, что правитель, которого обманули в конце концов отомстил обидчику. Это обязательные моменты для поддержания авторитета, хотя я бы предпочел быстро запытать идиота в казематах и начать поиски Лилии.
Благо казнь тоже не продлилась долго. Чем больше пленник орал от боли, тем палач становился безжалостнее. Кусочек за кусочком плоти медленно отрезал от глупца, посмевшего подумать, что он хитрее меня и выбрасывал на помост перед людьми.
Я спокойно разгуливал по площади, разглядывая воодушевленную кровавым зрелищем толпу, и ожидал, когда произойдет слом личности. Когда страх полностью поработит его разум и он сознается во всем. Даже при желании в том, чего не совершал.
Трус продержался недолго. Через две минуты ( я считал про себя) он взмолился, чтобы прекратили пытку. Ее остановили, дабы дать последнее слово:
- Ты ничтожество по сравнению с Ним. Ними! Создателей было несколько. Их личностей никто не знает и никогда не узнает. Они развернули такую сферу деятельности, что тебе и не снилось их влияние. Они прихлопнут тебя, как муху, если посмеешь вмешаться в их дела. Твой милый темноволосый мальчик находится в лагере смерти, урод! Ты никогда не узнаешь, где это место. Его не найти. Даже я не знаю, где оно. Нам закрывают глаза, когда заходим в это место.
- Темноволосый мальчик!? - единственное, что спросил вслух. А затем набросив безразличную маску на лицо, позвал из толпы дядю этого недоразумения и передал ему в руки кинжал, после чего велел убить родного племянника и исправить допущенную ошибку. Палачу перед уходом напоследок приказал убить обоих родственников, в случае, если старший не сделает необходимое.
Я не стал наблюдать за смертью ублюдка, под воодушевленных вздохи толпы сбежал по ступеням деревянного возвышения и прошел сквозь людей. Благо при моем передвижении люди послушно расступались, давая мне дорогу. До дворца добрался пешком, по пути злясь на Лилю и Ахру. Ибо одна глупая проявила смекалку не там, где следовало. Я разыскивал рыжеволосого парня или девушку. С темными волосами она выглядела совершенно иной личностью. А старая дура Ахра не облегчила мне поиски!
После подтверждения новостей о ее похищении, я слепо дошел до тронного зала и устало рухнул на трон. Оставшись наедине с собой, протер виски, прогоняя из нее бешеную пульсацию.
Затем несколько минут просто заторможенно смотрел на стену, где намеревался поставить портрет Лилии и обдумывал полученную информацию. Мое уединение нарушил охранник, попросив аудиенции. Получив одобрение, он поднес на плече ястреба с запиской. В ней значилось:
«Я знаю, где хранится твоя драгоценность. Попробую помочь ей сбежать.»
Внизу значилось место пребывания моей драгоценности и подпись приславшего важную весть.
Скомкал жалкий кусочек бумаги и сдавил его в кулаке, постукивая им по подбородку и раздумывая. Воин поинтересовался мог ли он быть свободен, но я не отвечал, заторможенно глядя сквозь него. Все люди и предметы сейчас представлялись пустыми серыми пятнами. Меня слабо что интересовало кроме спасения отродья.
Она в лагере смерти...
Я вряд ли успею по времени добраться до нее, чтобы предотвратить страшные вещи. Хоть и всех потом похороню живьем.
Глава 67
POV Лилия
Ярин вышел из моей комнаты, своим уходом дав немного времени на личные размышления. Вернулся через некоторое время с маленькой картонной коробкой, внутри которой были разные флаконы с непонятными жидкостями. Он их по очереди открывал и смазывал жидкостью из них мои синяки и кровоточащие царапины, отчего иногда сильно щипало, а Ярин заботливо наклонялся и дул на рану. К примеру, сейчас я поморщилась от легкой боли, а он, заметив это, наклонился
