подошла ко мне и изобразила что-то вроде японского поклона кэйрэй:
— Господин, примите, пожалуйста, и мою клятву Служения: я мечтаю служить именно вам, жажду стать неотъемлемой частью рода и получить ваше разрешение принять ухаживания Леонида Павловича…
«Два Молниевика? А что, неплохой союз…» — отрешенно подумал я, и тут заговорила Эиру:
— Лю-у-ут, а ведь его «вели»! Причем не глава рода, а игроки не в пример серьезнее. Иначе этот мелкий аферист ни за что на свете не решился сунуться к моей личной телохранительнице и вести себя с нею, как ровня!
— Так, может, его стоит отловить и допросить?
— Я созвонюсь с отцом. Сразу после того, как ты примешь решение…
Глава 20
Часть 1
9 апреля 850 г. от ОВД.
…Первый миллион, заработанный на тиражировании слепков, упал на мой счет ближе к концу второго урока и заставил вспомнить бессознательные тела в глухих мешках на головах, аккуратно выложенные в ряд на полу приемной медблока Валентины Алексеевны, недовольное лицо «прабабки» и предвкушение в глазах Ярослава Третьего.
«Секретность — наше все…» — мысленно пробормотал я, сообразил, что отвлекся от объяснений преподавателя, и снова вслушался в монотонный, но чертовски интересный рассказ об экономических причинах Второй Османско-Румынской войны. Но после того, как в монологе прозвучало словосочетание «месяц Шавваль», отвлекся очередной раз, вспомнив, что до конца Рамадана осталось всего ничего, следовательно, Дауд с Мавией вот-вот начнут нормально питаться, а это, в свою очередь, позволит моему другу подняться как минимум на третью ступень ранга ученик. И пусть в нынешних реалиях команды этот уровень был средненьким, зато выводил Аль Сауда из категории «отстающие» в твердые середнячки. А середнячков у нас было аж двое — Янка и Мин Сим. Правда, если первая стала им сравнительно недавно, то вторая вплотную приблизилась к переходу в «четверочки», в компанию к Наоки. Ну, а Эиру, занимающая следующую ступень, пока была недостижима.
Пока обдумывал шансы последней догнать меня, мысль, прихотливо вильнув, напомнила об обретении двух новых Слуг и о романе тихушницы-Аямэ.
Нет, никакого неприятия ее отношения с Инеем не вызвали — я был рад, что и у этой женщины появилась дополнительная мотивация держаться за наш род двумя руками. Просто вариант Ики и Кнута, державших дистанцию до получения официального разрешения, нравился намного больше. Ибо тешил подростковое самолюбие. Додумавшись до настоящей первопричины, я чуть-чуть посмеялся над своими амбициями, уставился на преподавателя, и… опять задумался о своем. На этот раз о той формулировке клятвы Служения, которая позволяла Слугам жить полноценной жизнью, то есть, жениться или выходить замуж за членов рода своего господина, заводить детей и нянчиться с внуками. Она, безусловно, радовала, но, скажем так, с кое-какими нюансами — если возможные замужества Аямэ и Ики полностью укладывались в мои планы, а попытки представить роман Эиру с каким-нибудь абстрактным Волконским-Шаховым вызывали терпимое неприятие, то любая мысль об интересе Наоки к кому-либо, кроме меня, бесила до невозможности.
Да, я с собой повоевал. Но без толку: к концу анализа своего отношения к японке в сознании сформировался тезис «Она — моя!». А после того, как Валя задела меня локтем, сам собой трансформировался в еще более хамский: «Они — мои!»
Я напомнил себе о Варваре и после недолгих раздумий пришел к выводу, что она точно не «моя». Заодно решил, что «тренировки» с ней пора заканчивать, ибо «базу» я уже получил, а нарабатывать «опыт» надо с девушками, которые волнуют не только тело, но и душу. Это решение подняло настроение, так что звонок на перемену я встретил с улыбкой и, в темпе скопировав материалы из рабочего терминала в комм, оказался на ногах. Впрочем, матушка оказалась шустрее — нарисовалась возле меня, попросила наклониться и еле слышно прошептала:
— Мне пора. Я заберу с собой Ику, ладно?
— Забирай, конечно! — так же тихо ответил я и предложил их проводить.
— Не смеши: мы с ней — обычные телохранительницы, а ты — Великий и Ужасный Физик-Молниевик! — ехидно выдохнула она, затем выслушала мое пожелание удачи, кивнула эмпатке и направилась к выходу.
— Куда они, на аукцион Суккубы? — спросил Дауд, возникший рядом.
Я утвердительно кивнул:
— Ага. А в семь вечера у них первое официальное мероприятие — прием по случаю тезоименитства Великого Князя Ивана Георгиевича.
— Угу, помню… — кивнул он, а через несколько секунд к нам подошли все остальные члены команды, и Лиджуан высказала пожелание выдвинуться к кабинету ТМБ по правой лестнице.
Намек был понятнее некуда, поэтому через несколько минут я, Дауд и Ларс и часть девчонок затормозили у «любимого» окна, а Наоки, Эиру, Мин Сим и Аямэ скрылись за дверью женского туалета.
«Все-таки у скромности должны быть какие-то границы…» — подумал я, проводив взглядом пунцовую кореянку, развернулся к парням и ответил на вопрос шведа о том, кто будет рулить вечерней тренировкой:
— Палыч. Но особой разницы в нагрузке ты не заметишь.
— Ну да: слово «гуманизм» не знакомо и ему… — хохотнула Янка.
— Здорово! — без тени улыбки заявил Эрикссон, после семейного завтрака задавшийся целью сдохнуть, но инициироваться как можно быстрее.
— Кстати, с Викой списывался? — полюбопытствовала Незаменимая, и в этот момент время пустилось вскачь: мне на комм прилетел «минус» от Аямэ, со стороны туалета потянуло ее полностью развернутой аурой, а центральная филенка двери вдруг вспучилась в нашу сторону!!!
Я выстрелил собой в ту сторону чуть ли не раньше, чем сообразил, что происходит, внес внутрь изрядно покосившуюся створку, перепрыгнул через бессознательную тушку не раз виденной блондинки-старшеклассницы и ушел в следующий скачок. К громиле-Земляничке, пытавшейся оторвать Наоки от Ледышки, содрогавшейся под убийственными ударами японки. Огневичку, заканчивавшую формировать что-то серьезное, приложил угнетающим рыком походя, на рефлексах. А когда вложился в сминающее касание, пробойник и искрящиеся кулаки, но по первой цели, мозг закончил обрабатывать отдельные фрагменты увиденного и сложил из них цельную картину. Да, как выяснилось чуть позже, зевнул одну противницу, но только потому, что та в тот момент уже пребывала без сознания. Зато все остальное соответствовало реальности. Аямэ, согласно договору с лицеем, не имевшая права атаковать учащихся без явной угрозы жизни ее подопечной, прикрывала собой и своей ледяной броней Мин Сим. Та, забившись в угол, работала, как пусковая установка системы залпового огня; Эиру держала среднюю зону, то есть, металась на расстоянии трех-четырех шагов от этой парочки и ломала ближниц, а
