томительных, надо сказать. И тут я увидел, как ближайший к нам часовой у загонов мешком осел на зеленый дерн, а парой секунд спустя и остальные два караульных вышли из игры. Бандиты, сидевшие к нам спиной у костра перед входом в большой шатер, прожили чуть дольше своих собратьев. Когда последний часовой повалился на землю, Беа шумно вздохнула, вытянула батар из ножен и рванулась вперед, ломая ветки. Пришло время нашей атаки.
Пробежав мимо распростертых у костра тел, мы ворвались в шатер. Внутри было чадно, воняло сивухой, кожей и потом. Всего в шатре было пять человек, и все спали непробудным пьяным сном. Проснуться им уже никогда не пришлось. Прикончив всех пятерых, мы покинули шатер, и процедура повторилась в следующей палатке, и в третьей, и в четвертой. В пятой палатке уже был Эйтан: он разобрался с тремя последними бандитами без нас.
Освобожденных пленников было человек тридцать, причем это были не только эленширцы из деревни, где мы побывали, но и несколько людей, по виду южан, смуглых, с окладистыми бородами. А кроме того, среди пленников оказался двайр, который, завидев нас с Беа, завопил от радости, напугав и без того ошеломленных происходящим эльфов:
— Прокляни меня Огонь, это же Беа! — заорал он зычно и бросился к нам, перепрыгивая через трупы работорговцев. — Узнаешь?
— Каз? — изумилась Беа.
— Он самый! — просиял двайр. — Срань ратфангова, вовремя вы подоспели! Я уж думал, пропаду ни за грош. Фуу!
— Ты как здесь очутился? — спросила Беа.
— Впору тебя о том же спросить. Воистину, диво дивное! Видать, угоден я Огню, коли он вас сюда привел, — тут двайр остановил на меня свой взгляд. — Vatlan-annu-vu, и ты здесь? Унесли, стало быть, ноги из Вогрифа! Рад, очень рад! Эх, спасли вы меня, истинно спасли! А пожрать у вас есть чего? Второй день в брюхе пусто…
* * *
Казмир Казернеготтвер оказался хорошим едоком. Один умял половину копченой оленьей ноги, запив ее тремя полными кружками холшардовского самогона. А заодно рассказал, как попал в плен к работорговцам.
— Когда Эдак вернулся и узнал, что ты сбежала, да еще и лошадей с собой увела, — говорил он, — чуть кондрашка его со злости не хватила! Велел всем нам тебя искать, и стражу поднял на ноги. Полночи мы по Вогрифу бегали, как угорелые, а когда вернулись к Эдаку, он от злости чуть нас в жаб не превратил. Сказал, что все мы уволены и можем идти… короче, куда глаза глядят, можем идти. И не заплатил, паскуда, ни единого пенни. Так и остались мы впятером не у дел: Бибор, Ваннек, Кумрат, Сартон и я. Ну, и что пяти двайрам делать в Вогрифе, скажи на милость? Кинул нас Эдак, подлюга, чтоб его ратфанги сожрали! Помыкались мы малость по городу, а потом набрели на караванщиков из Ашарханда и нанялись к ним в охрану. Караван-то в Варат-Кеш шел, вот мы и обрадовались, что прямехонько до родных мест доберемся, да еще и деньжат малехо срубим. Порадовались, мать их…
— А в плен как попал?
— А так и попал, — Каз с шумом и бульканьем влил в себя очередную порцию самогона, рыгнул деликатно в бороду. — Добрались мы с караваном до Чилбрена и дальше поехали по тракту в Эльмарн, а тут эти разбойники из леса выскочили. Бибора и Кумрата сразу из арбалетов положили, а Сартону на моих глазах шпонтоном распороли живот. Я потрепыхался еще, двоим кости своей булавой посчитал, но тут мне сзади по шлему заехали, да так, что чувств я лишился. А как пришел в себя, то увидел, что лежу полуголый, да еще и по рукам и ногам связанный в повозке. Потом узнал, что Ваннек тоже погиб. Думал, и мне хана, уже с жизнью прощался, а тут вас Огонь Вечный принес. Век теперь вашим должником буду, не расплачусь!
— Ничего ты нам не должен, — ответила Беа. — Живи себе спокойно.
— Между прочим, вы у бандитов этих не только самих караванщиков, но и часть их товара отбили, — внезапно сказал двайр. — Так что награда вам положена немалая.
— Само собой. Но мы не ради награды старались.
— Понимаю, — гном отложил оставшуюся от ноги кость, вздохнул счастливо и довольно. — Благодать-то какая! Снова жить охота… Ты так и не сказала мне, сэра Беа, каким манером вы тут оказались так удачно.
— Оказались и все, тебе-то какая разница?
— Да никакой особо, но подумал просто — не на север ли едете? А то не согласитесь ли в свою компанию принять?
— Ты же караван подрядился сопровождать.
— Ну, если до Эльмарна вы идете, тогда все равно по пути. А дальше мне одному что делать прикажете? — Тут двайр с мольбой посмотрел на Беа, а потом на нас с Эйтаном. — В Эльмарне чужих не особо любят, а домой в одиночку пробираться по этим разбойничьим краям — спаси и сохрани! Так как, примете к себе в ватагу?
— Он может быть нам полезным, — шепнул я Беа. Демонесса еле заметно кивнула головой и добавила, обращаясь к гному: — А где твое оружие, Каз?
— У сволочей этих, где ж еще? В повозках надо посмотреть, там они все награбленное держали. Заберу снарягу и весь в вашем полном распоряжении.
— Это у Сима спрашивай, он у нас командует, — внезапно сказала Беа.
— А? — Каз выпучил глаза, посмотрел на меня и суетливо вытер рот концом своей бородищи. — Так мне… Как, значит, скажешь-то, господин Сим?
— Во-первых, не господин, а просто Сим, — поправил я. — Во-вторых, мы хорошим людям завсегда рады. Так что милости просим, Каз.
— Ой! — У двайра аж глаза заблестели. — Вот это я понимаю, хороший эленширец, благослови тебя Огонь! Клянусь, что за тебя и за сэру Беа сотню черепов вдребезгли разобью, не будь я Казмир Казеренготтвер!
— Ну вот и славно, — я пожал коротышке руку, и это было самое крепкое рукопожатие из всех, что я испытал. Пальцы у гнома были будто из железа. — Слушай, а нет ли у тебя родственника по имени Симдон?
— Не, такого не знаю, — ответствовал Каз и потянулся к кружке. — Эх, и славная прогулка нам предстоит!
— Еще и двайр на нашу голову. Я бы предпочел большую кучу дерьма, — сказал Эйтан и пошел к лошадям. Гном с недоумением посмотрел ему вслед.
— Чего это он? — спросил он обиженно.
— Не бери в голову, — я хлопнул Каза по плечу, и подумал, что такой мускулатуре, как у этого коротышки, может позавидовать любой качок. Так что приобретение ценное: если он дерется так же, как пьет
