Адисла, которая ходила уже нормально, с тревогой посмотрела на Фейлега, но волкодлак был совершенно спокоен.
— Это мои братья, — пояснил он, — они приветствуют мое возвращение домой.
Он ответил на их вой, и Адисла увидела их. Серые камни превратились в животных, которые теперь спускались со склонов. Фейлег улыбнулся и перерезал постромки оленя, освобождая его от саней.
— Он хорошо послужил нам, — сказала Адисла.
— Они все равно его поймают, запряженного в сани или выпряженного, — сказал Фейлег. — Но так он умрет свободным. Именно этого он и хочет.
Спасения для оленя не было — волки впереди, волки сзади. Он метнулся в одну сторону, потом в другую, протопал вперед, вернулся назад. А потом остановился. Через миг вся стая набросилась на него.
— Он даже не попытался убежать, — сказала Адисла.
— Он знал, что нет смысла. Зачем умирать изможденным? Умирать, не подготовившись должным образом, совсем плохо.
— А что делаем мы? — спросила Адисла.
— Готовимся должным образом, — ответил Фейлег.
— Ты говоришь прямо как Браги.
— Спасибо. — Он не рассказал ей о смерти старого воина. Ей и без того пришлось нелегко.
Волки принялись за еду, а когда закончили, Фейлег взвалил коту на плечи, и они пошли к перевалу. Стая двинулась следом.
Горы, встающие перед ними, казались огромными даже издалека. А с близкого расстояния они были просто невероятно высокими, выше, чем Адисла могла представить: чудовищная голая стена из серого камня, присыпанная снегом, возносилась из долины и исчезала в тучах наверху.
— Если бы мне довелось набрести на мировое древо, — сказала Адисла, держа Фейлега за руку и запрокидывая голову к вершине горы, — мне кажется, оно выглядело бы именно так.
— Нам надо попасть внутрь, — ответил Фейлег.
— Как это?
— Надо найти волчью яму.
Адисла подумала о Вали, превратившемся в чудовище, умирающем с голоду в кошмарной пещере. Она выпустила руку Фейлега и больше ничего не сказала.
Фейлег пошел в гору, и рана Адислы начала причинять ей боль. Фейлег заметил, что она прихрамывает.
— Я могу пойти сам. Может быть, так даже лучше.
— Я останусь с тобой, — сказала Адисла. — Теперь я связана с тобой неразрывно. Без тебя я просто погибну здесь.
Фейлегу нестерпимо хотелось обнять ее, объяснить, какие чувства он испытывает к ней, но он видел, с какой решимостью Адисла шагает вперед, видел, как она предана князю, и он сосредоточился на том, чтобы отыскать наиболее безопасный подъем.
Сначала подниматься было несложно, правда, снега лежало много, но если не останавливаться или сидеть у огня, мороз не страшен. Между скалами даже вилась тонкая тропка. Адисла всегда представляла себе горы устремленными строго вверх, но здесь подъем то и дело прерывался. Они карабкались вверх по осыпям, пробирались между валунами, шли по гребням скал, где казалось, что они двигаются куда-то вбок, а вовсе не вверх. Когда они поднимались, тропинка огибала такие крутые уступы, что Адисле приходилось глубоко вонзать в снег копье, чтобы не скатиться с горы. Свет был жидкий, лишенный красок. Фейлег остановился в том месте, где тропинка упиралась в широкий голый склон, усеянный камнями, который выше переходил в скованную льдом скалу. На закрытом от ветра каменном уступе стояло несколько горшков и две-три бутылки.
Фейлег взял горшок и принюхался.
— Коровье масло, — объявил он, — только мои братья начисто вылизали его. — Он взял бутылку и вынул деревянную затычку. — Мед, — сказал он. — Нормальные люди не заходят дальше этого места, опасаясь лишиться рассудка. Здесь всегда оставляли подношения, но только эти никто не забрал. Смотри!
Он указал на отходящую вбок тропинку. Адисла увидела там темный провал.
— Тут устроена волчья яма, чтобы волки не ели гостинцы, — пояснил Фейлег. — Это люди боятся ведьм, а волкам все равно. Я выдернул из ямы колья.
— Как же ведьмы успевают забрать еду раньше волков?
— У них есть слуги, которые быстро все уносят, — пояснил Фейлег.
У него за плечом беззвучно возник волк. Он обнюхал землю, затем поглядел на Фейлега, снова понюхал. У зверя был такой вид, будто он ожидает указаний.
Они пошли дальше, полезли вверх, затем спустились в долину, снова вверх, и снова вниз, в очередную долину. Земля здесь была голая и каменистая. С одного склона стекала река, превращаясь в водопад, разливалась в долине озером и устремлялась дальше. Волк с Фейлегом сразу направились к озеру. На берегу волк остановился и поднял что-то с земли. Адисла с Фейлегом подошли ближе. У волка из пасти торчала человеческая рука, детская.
Фейлег вздохнул.
— Уже близко, — сказал он, — совсем близко.
Они искали два дня, но ничего не нашли. Сухого дерева для костра было мало, припасы подходили к концу, у Фейлега не было времени, чтобы охотиться, он исследовал гору, гоняя волков взад-вперед, как пастух гоняет стадо. Адисла сидела в шатре, пытаясь согреться и дать отдых раненой ноге.
Фейлег вернулся к озеру.
— Ничего, — сказал он. — Волки чуют, что дети блуждают по всей горе, но следы наслаиваются друг на друга. Здесь они пьют, а потом уходят наверх. Потом возвращаются. Во всяком случае, если верить следам.
Адисла посмотрела на воду. Она была совершенно прозрачная и, как ни странно, не замерзала. Эта долина располагалась на порядочной высоте, и даже ниже по склону реки были скованы льдом, а все озера сверкали голубой глазурью. Но это озеро жило.
— Здесь нет льда, — сказала Адисла вслух.
Фейлег поглядел на воду. Эта мысль раньше не приходила ему в голову. Он опустил в озеро руку. Вода была не слишком теплая, но и не такая холодная, как должна бы. И еще она была прозрачная, удивительно прозрачная.
— Заколдована? — спросил он.
— Может быть. Как ты думаешь, это не вход?
— Вероятно, один из них. Их здесь много, но только ни я, ни волки никак не можем найти.
— Ты пойдешь туда?
— Да.
Для начала Фейлег развел в шатре ноаиди костер. Затем несколько минут разминался на берегу, делая глубокие вдохи, растирая руки и топая ногами. Адисла не понимала, что он делает, ей показалось, что он и сам не вполне уверен. Волкодлак зашел в воду по пояс.
— Здесь не холодно, — сказал он, — совсем не холодно.
Он зашел глубже, немного раскачался, попытался нырнуть, но тут же выскочил на поверхность, задыхаясь и кашляя. Он попробовал нырнуть еще раз, но с тем же результатом.
— Ты как там? — спросила Адисла.
— Нормально.
Он весь дрожал. Затем собрался с силами и опустил лицо в воду. В следующий миг Фейлег нырнул и не показывался пару мгновений. А потом выскочил на поверхность, бешено размахивая руками и отбиваясь ногами, хватая воздух разинутым ртом. Задыхаясь, он кое-как встал на ноги и побрел к костру. Адисла обхватила его трясущееся тело, как это делал шаман на борту датского корабля, когда ее вытащили из воды.
