сдержавшись, Волтер послал его к Тёмному. Руби, уже открывшему для возмущения рот, он небрежно заявил:
– Я сейчас думаю, отправлять рапорт императору о проваленном тобой расследовании, или пока нет.
Захлопнув пасть, «Смотрящий» выбежал из кабинета, громко хлопнув дверью. Руби брёл по коридору и мечтал о том благословенном дне, когда он лично зажжёт костёр под герцогом и его сумасшедшей дочуркой. Она в отличие от папы, вообще не скрывала своего презрения к монаху и при каждой встрече, специально подчёркивала это. Благодаря её стараниям, «Смотрящий» не смог найти себе сторонников среди молодёжи. Единственные кто встретил его с распростёртыми объятиями, были бароны Бэндэр и Штерн. Совсем спившиеся аристократы, тоже боялись высовываться за стены города и буквально умоляли Руби, навести порядок в протекторате. Сами, правда, ничего для этого делать не собирались, но хотя бы помогали финансово. Ещё несколько баронов сотрудничали с ним, но требовали держать это в строгой тайне, опасаясь нападок герцогини и её комитета нравов. Даже среди коллег, «Смотрящий» не смог найти поддержку. Местный глава церкви Берк, был истинным приверженцем религии Вечного. Вот только трактовал он её, как-то по своему, но при этом пользовался огромным авторитетом у горожан и знати одновременно. Побывав на его проповедях, Руби посчитал их крамольными и вызвал Берка на философский поединок, где был разбит в пух и прах. Этим поступком он только поднял авторитет местного проповедника и уронил остатки своего. Оставался всего один путь к душам людей, через страх, но и здесь преуспеть, получалось с огромным трудом. За всё время пребывания в протекторате Зербинт, удалось приговорить к сожжению только двоих. Они вырезали почти всю семью одного купчишки, но были задержаны на месте преступления, ночным дозором из бойцов герцога. Волтер без обсуждений подписал приговор и начало было положено, но во всех остальных случаях, он поручал разбираться Берку или Бучу, а те непременно накладывали вето. Спорить было бесполезно, потому что признания были получены с помощью пыток и боясь огласки, Руби сразу включал заднюю скорость. Как раз после ярмарки будет праздник, день пришествия Вечного и у него уже есть в запасе два кандидата на костёр, которых никто не сможет оправдать. Он искренне надеялся, что страх заставит людей стать сговорчивее и ряды его сторонников заметно увеличатся. Монах Руби потёр довольно руки и дальше пошёл уже уверенной походкой.
Задумка Грэя, как и всё за что он брался, удалась в полной мере. Народу приехало даже больше, чем ожидали в начале, особенно торгового люда. Возникшие было споры по размещению в торговых рядах, жёстко пресекли на корню и прибывшим позже, быстренько сбили дополнительные столы без навеса. Содержатели гостиниц и всех притонов Акмолы, светились от счастья и поминали в своих молитвах Лину, как святую. Последнее время от клиентов отбоя не было и их выручка резко пошла в гору. Даже строгое требование постоянно облагораживать свои заведения, не омрачило их радости. Многие ремесленники расширяли производства, особенно преуспевали пошивочный и обувной салоны. В свободных поселениях открылся новый гончарный цех и первые образцы, своей удивительно красивой продукции, под названием фарфор, были привезены уже на ярмарку. Стеклодувы не успели открыться, но им выделила торговое место лично герцогиня и они будут показывать свою будущую продукцию, изображённую на рисунках. Грэю понадобилось меньше часа, что бы набросать на бумаге, несколько десятков стаканов, фужеров и графинов. Брэд с Гором, тоже прибыли одними из первых, их новые мастерские высились на берегу реки Долгой и работали весь световой день. Торговцев всякой живностью было вообще не счесть, все заранее приготовленные загоны и клетки заполнили до отказа. Мелкую дичь не влезшую в клетки, забили за счёт протектората и выставили на пробу всем желающим. Но хитом ярмарки стал напиток, которым торговали Луара и Гридна. Мимо баронесс, наряженных в коротенькие фартуки и так не один мужчина мимо пройти не мог, чтобы не задержаться, а попробовав их напиток приходили в восторг. Квас уходил на ура, давая надежду, что затея Вечного будет приносить дополнительную прибыль в кассу отряда. К полудню на ярмарке собралось несколько тысяч человек. Над торговыми рядами стоял постоянный гул голосов, а на расположенной в ста метрах сцене, частенько зазвучала музыка. Потолкавшись среди народа, Грэй подошёл послушать музыкантов. Ему понравился паренёк, играющий на большой дудке, он самозабвенно выводил какую-то грустную мелодию. Сразу разглядев, данный ему природой талант, Грэй бросил на сцену золотую монету, прямо к ногам музыканта. Дударь заметил щедрую награду, но прерывать мелодию всё же не стал, а только благодарно кивнул головой. Молодец, оценил реакцию парня на блеск золота Грэй и решил сделать ему предложение, выступить завтра совместно. Он уже начал поднимать руку, чтобы подать сигнал дударю, как его схватили за плечо и дёрнув, грубо развернули. Молодой аристократ, пристально посмотрев на него, гневно заговорил:
– Так ты ещё и не воспитанный, раз не знаешь, как нужно приветствовать барона. Придётся тогда мне, поучить тебя уму разуму.
Грэй не стал сразу наказывать наглеца, но начал заводиться:
– А в чём собственно дело барон? Может я тебе на хвост наступил?
От такой неслыханной дерзости, молодой барон Верд, аж попятился назад. Два его воина подскочили к селянину и схватили за руки. Музыка сразу прервалась, а все вопросительно уставились на барона. Снова почувствовав уверенность в себе, он стал угрожать:
– Ты, грязный селянин, говори немедленно кого обокрал, или я отдам тебя страже. Ты обвиняешься в оскорблении чести барона и воровстве, а за эти преступления с тебя сдерут кожу живьём.
Грэй даже злиться перестал, чего ещё ждать от привыкшего к почитанию, молодого аристократа. Он наверное был уверен, что и солнце встаёт только для него. Решив не доводить ситуацию до конфликта, он серьёзно спросил:
– А если я, вдруг окажусь переодетым герцогом, то что ты тогда будешь делать со своими обвинениями?
Барон сначала побледнел, но потом ткнув в Вечного пальцем, громко расхохотался. Из образовавшейся толпы, тоже раздалось несколько неуверенных смешков, больше его никто не поддержал. Заметив, что начинает выглядеть идиотом, Верд ни на шутку разъярился и строго приказал, отпрыгнувшим от наглеца солдатам, поставить его на колени. Два тела красиво пролетев, жёстко приземлились о грешную землю. Толпа ахнула и начала активно шептаться, а барон разинув от неожиданности рот, так и не нашёлся, что сказать. Его взгляд не отрывался от седых волос незнакомца. Во время проведения приёма, у него слетела, натянутая до самых глаз, широкополая шляпа. Быстро вернув её на место, седоголовый глубоко вздохнул и с укором
