Сблизившись с копейщиком, вырвал оружие у него из рук и с силой ткнул в разогнавшегося топориста. Он так спешил помочь своему товарищу, что напоролся рожей прямо на острие.
Вырвал меч из груди умирающего копейщика и сорвался к лучнику. Ублюдок целился прямо в меня, но когда я начал двигаться рывками, это не оставило ему и шанса.
С накинутым сном, да под ускорением Врума, я был слишком быстр для него. Две стрелы он пустил, но они улетели настолько мимо, что бог лучников закатил бы глаза, если бы существовал.
Поняв, что ему меня не подстрелить, парень развернулся и дал деру. Игра в догонялки продлилась не долго, по скорости я его делал, словно стоячего. Только вот бить в спину убегающему врагу не хотелось.
Пришлось хватать его за шкирку, останавливать и разворачивать лицом к себе. Только после этого мой меч вошел мужику в сердце.
Когда лучник упал, я огляделся вокруг. Должен быть пятый. Свалил что ли? В роще, где мы прятались, послышался шум.
— Хоуп, — прошептал я и сорвался с места.
Добежав до деревьев, увидел странную картину. Хоуп, весь в крови, лежал на земле, но был еще жив. А еще его лицо стало белым, словно выцветшим, а глаза красными. В паре метров стоял здоровенный детина, замахнувшись топором.
Он приближался к беззащитному лунатику, но как-то медленно, словно боялся. Но тем не менее, шажок за шажком, сокращал расстояние, пока не оказался достаточно близко, чтобы нанести удар.
Я не успевал, потому сам не понял, что сделал. Конструкт сложился в линии, эфир хлынул сплошным потоком, наполняя сферу. Я замахнулся и как бейсболист, метнул снаряд во врага. Обычно, сфера распадалась, стоило ее отпустить.
Создать конструкт и метнуть конструкт — вообще не близко по сложности. Но в этот раз ядро полетело по параболе и врезалось ублюдку прямо в грудь. Тихий хлопок сменился вскриком, а противника оторвало от земли, отбросив на несколько метров.
Я чуть не споткнулся, от нахлынувшей тяжести. Похоже, в источнике не осталось эфира на поддержания сна. На голову сыпались сучки и листья, а я уже добежал до врага и пригвоздил его к земле.
Удар получился смазанным, меч пробил ему грудную клетку, но не задел сердце. Ублюдок засипел, а из его рта потекла густая кровь. Он дернулся, но так и не смог подняться, лишь схватился за лезвие.
Я отошел, тяжело дыша и пытаясь собраться с мыслями. Хоуп.
Бросился к лунатику и меня накрыло странное чувство, словно я ни в коем случае не должен к нему приближаться. Какая-то уверенность, что надо держаться от него подальше.
Прорычав что-то нечленораздельное, все же приблизился к парню, который уже успел приподняться, оперевшись спиной о ствол дерева.
— Живой? Куда ранили?
— Нормально все, — закряхтел он. — Пара царапин, да ушиб.
— Ты бледный, как будто из тебя всю кровь выкачали.
— Да? — удивился Хоуп. — А теперь?
Глаза вернулись в норму, как и цвет кожи. А чувство паники моментально исчезло. Я сам не заметил, как облегченно выдохнул.
— Что это было? — спросил я.
— Пиво, кажется.
Он поднял окровавленную руку и показал рассеченный блокиратор. Похоже, им он и защищался. Но главное, что жив. Накинул сновидение? Впрочем, если у него безусловный договор, то мышь сама могла попытаться защитить его.
— А где Йозеф? — спросил я.
— Погиб, — вздохнул Хоуп. — Его первым…
— Жив я, жив, — раздался голос за спиной. — Но напугался, жуть.
— Да я же сам видел, — ужаснулся Хоуп. — Всю грудь… Топором же.
— Талант, — воскликнул Йозеф, подняв палец вверх. — Ну и артефакты еще. И удача немножко.
Я посмотрел на парня. От его рубахи в районе груди реально одни кровавые лохмотья остались, но сам паренек был цел, ни царапины. Чудеса чудесные.
Убедившись, что с Хоупом все в порядке и жить он будет, я встал и подошел к последнему из головорезов. Он уже пускал кровавые пузыри, а взгляд блуждал где-то далеко.
— Зачем вы на нас напали? Кто вас послал? Что вам от нас было нужно.
На пару мгновений его глаза сфокусировались на мне, а рот растянулся в подобие улыбки.
— Сапоги, — просипел он и сдох.
— Вот и поговорили, — вздохнул я, вынимая меч. — Осмотрите этого, я сейчас.
Подобрав второе оружие, вытер его о лохмотья одного из нападавших. Заодно осмотрел бандитов внимательней. К счастью, среди них не было никого из моих знакомых с той деревни.
У первого топориста кожаная броня, повидавшее много на своем веку. Остальные одеты и вооружены кто как. Арбалет вообще сделан на коленке из палок и палок. Сразу видно, кустарная работа. Наверное, потому я еще и жив.
Мародерствовать я не собирался, да и ценного ничего у них не было. Пара кинжалов, в качестве трофеев, достались Хоупу и мне, Йозеф отказался. Хороший нож в хозяйстве всегда пригодится.
— Похоронить бы их, — произнес Хоуп.
— Да ты действительно святой, — удивился я. — Вообще-то это они тебя похоронить пытались.
— Знаю, но… Как-то неправильно вот так вот их оставлять.
— Это до самого вечера возиться, — произнес я. — А то и дольше, у нас ни одной лопаты с собой.
Сошлись на том, что собрали тела в кучу и натаскали камней, устроив небольшой курган. Топоры и лук положили рядом, а вот копье с арбалетом я сломал. Не как катану, а целенаправленно. Это оружие, а не инструмент. Лук тоже стоило сломать, но мало ли кому пригодится.
Так что в путь тронулись уже изрядно уставшими, а я даже сон на себя накинуть не могу, эфира в источнике по нулям. Надо подкопить, мало ли еще чего встретится на пути.
Врум тоже уснул, уйдя в калейдоскоп полностью. Малышу нужна подзарядка, все-таки он усиливал меня сам, то есть я не потратил на это ни капли эфира.
— Дойдем до дальней деревни, — произнес я, — там переночуем у хороших ребят. Думаю, не откажут.
— Это ты для них сладости тащишь? — спросил Хоуп.
— В том числе, — кивнул я.
К деревне мы подошли еще до наступления темноты, только вот торопиться было незачем. Никакой деревни больше не было.
— Это точно то место? — спросил Йозеф.
— Вроде бы, — ответил я, оглядываясь.
Все поросло травой и кустарником, я видел какие-то небольшие холмы, правильной прямоугольной формы. Не нужно обладать особым умом, чтобы понять, что это. Остатки домов, давно снесенных и поросших зеленью.
— Что здесь произошло? — спросил я в пустоту. Ни единой души.
— Сейчас узнаем, — ответил Хоуп, положив руку мне на плечо.
Одновременно с этим, место преобразилось. Появились полупрозрачные очертания домов, засновали тени людей, со всех сторон раздался шум голосов и звуки скота, а в нос ударил запах свежескошенного сена и выпечки.
