Он постарался успокоиться. В конце концов, он сам не может похвастаться идеальной верностью.
– Керри… я…
Она подняла руку, прерывая его сбивчивый ответ:
– Это не все. Я беременна от него.
Ралернан со свистом втянул воздух. Мысли запрыгали, как пьяные блохи. Он выдернул одну, показавшуюся наиболее важной.
– Ты его… любишь? – Он не успел испугаться в ожидании ответа. Она ответила сразу, не раздумывая:
– Нет. Я тебя люблю. – Она все еще стояла, уставившись в пол.
Ралернан отвел в сторону рыжие пряди, закрывавшие ее глаза, – и только тут понял, что она плачет. Он ощутил себя крайне неуютно. По всем правилам ему полагалось прийти в бешенство, наорать на нее, выгнать прочь… Ее слова причиняли боль. Но виноватым чувствовал себя именно он – и ничего не мог с этим поделать. До безумия остро он ощутил, как любит ее. Неважно, что она вампир. Он все равно ее любит. Ралернан осторожно вытер ее мокрые от слез щеки. Если постараться, он сможет забыть про ее признание.
– Керри, послушай… Не переживай так. Я… я могу тебя понять… Мы найдем знахарку, которая поможет тебе… нам решить эту проблему, и все будет в порядке.
– Я не могу, – тихо прошептала она. – Это будет подло. И… слишком жестоко.
Ралернан сначала не понял:
– Не можешь что?
– Я думала над этим. Правда думала! Наверное, это звучит мерзко, но я могла бы куда-нибудь тайком сбегать и прервать эту беременность. И ничего тебе не рассказывать. Но я не могу. – Она всхлипнула.
Ревность снова зашевелилась в душе эльфа черной тенью, порождая волну бешенства. Он попытался успокоиться, но на этот раз у него не получилось. Это уж слишком!
– Прости, ты хочешь сказать, что желаешь оставить этого ребенка? Родить бастарда неизвестно от кого? Моему терпению тоже есть предел! Ты что же, думаешь, я закрою на это глаза? Кто он, этот сукин сын? Чем он тебе так дорог?
Керри посерела. Краски полностью исчезли с ее кожи, делая девушку похожей на призрака.
– Это неважно.
– Неважно? Это было бы неважно, если бы это была случайность, на которую можно закрыть глаза! Может, ты предполагаешь продолжать с ним встречаться, уповая на мое прощение? И сколько ты уже наставляешь мне рога? – Он понимал, что его несет куда-то не туда, но остановиться не мог. Он и не предполагал, что это будет так больно!
Керри молча развернулась и пошла к выходу. Эльф схватил ее за руку:
– Нет, стой! Мы закончим этот разговор, раз уж ты его начала!
Она посмотрела на него долгим взглядом:
– Не надо. Я все знаю. Ты прав, я действительно виновата. Но мне больно слушать твои слова… И я согласна на развод.
Ралернану показалось, что его шарахнуло каменной плитой.
– На к-к-какой развод?! – опешил он. – А как же Грей? – выпалил эльф первое, что пришло в голову.
Керри зябко передернула плечами:
– Ты можешь оставить его мне. Все равно тебе не нравится, когда он занимается магией.
– Стоп! При чем тут магия? – Он приложил ладонь к грозившей расколоться голове. – Подожди. Я ревную, я не в себе, я несу чушь. Ты действительно хочешь развода?
Керри вздохнула:
– Для тебя, наверное, это будет лучший выход.
– Я в состоянии сам решить, что для меня будет лучшим выходом! Я спросил тебя! Я ничего, абсолютно ничего не понимаю! Сначала ты утверждаешь, что у тебя нет никаких чувств к этому… – Ралернан тихо вставил эльфийское ругательство. – А теперь ты настаиваешь на разводе?
– Я сама не понимаю. Простоты же не сможешь действительно спокойно согласиться с моей беременностью. А другого выхода я не вижу.
– Но почему ты не хочешь избавиться от ребенка?! – почти взвыл эльф.
Керри отвернулась. Как объяснить чужие воспоминания и желания? Знание, почерпнутое из чужой памяти?
Отвечать ей не хотелось, но выбора не было.
– Это причинит ему боль… если он узнает…
– Если ты его действительно не любишь, почему тебя так беспокоят его чувства?
– Я не знаю. Поверь мне, я не знаю, – почти беззвучно прошептала она. Нельзя любить двоих одновременно. А Л'эрт… ее привязанность к нему – это просто последствие магии его укуса. Она сама видела это в его мыслях. Но почему ей так хочется снова утонуть в его синих глазах? Проклятая магия, проклятые вампиры, проклятое стечение обстоятельств! Ну почему, если какая-то пакость может случиться, она непременно случается?! И непременно именно с ней? Чтоб все провалилось в бездну!
– Кто он? – процедил сквозь стиснутые зубы Ралернан. – Кто, я спросил?!
– Да какая разница! Или ты собираешься устроить драку? – Лимит покаяния Керри был исчерпан. Хорошо, она полная дура, но и хватит об этом!
– Да, собираюсь! Еще не хватало, чтобы Волки сочли, что могут безнаказанно делать мне рога, как только я отвернусь! – Его трясло.
– Да при чем тут твои Волки! – вспылила она.
Ралернан переваривал пару минут. Но, позвольте, случайных прохожих в Инсидорском лесу просто не было! До ближайших поселений несколько дней пути только в одну сторону. Так надолго Керри никогда не отлучалась! А никто посторонний просто не мог бы незамеченным проникнуть в логово Волков. Никто? Ралернан длинно и замысловато выругался, вспомнив про еще одного визитера, как раз особенно и не скрывавшего своих чувств по отношению к Керри.
– Я убью его! Я не дам ему отнять тебя!
– Немедленно прекрати! Даже не смей пытаться! Ты не можешь его убить, он… – Конец фразы она проглотила, но было уже слишком поздно.
Ралернан криво усмехнулся.
– Бессмертный, не так ли? – продолжил он ее слова.
Керри стремительно залилась краской, потом не менее стремительно побледнела.
– Рален, это… глупо. Он вообще не виноват.
– Да ну? Ты еще скажи, что он сопротивлялся!
Керри закусила губу. Нет, ну и что теперь? Между прочим, вампир действительно сопротивлялся! Но Ралернан не ждал ее ответа. Сукин сын! Как он мог оставить Керри без присмотра, когда этот мерзавец шатался здесь! Да он се просто заколдовал, и все тут! Не могла она в здравом уме ответить на домогательства проклятого кровопийцы! Поэтому она и от ребенка отказываться не хочет! И ответить сейчас вразумительно не может! Проклятая вампирская магия! Но ничего… как только он уничтожит эту паскуду, все его заклинания рассеются! А он позаботится о том, чтобы это случилось поскорее.
На него волной накатило раскаяние и острое чувство вины. Боги, ей же, наверное, сейчас так плохо! И она ничего не понимает!
