– Че-го?! – Его лицо краснеет от негодования, а глаза вылезают из орбит от бешенства. – Утром?! Да вы!.. Да я вас!.. Будете лежать месяц как минимум!
Ага, месяц! Размечтался! В воскресенье, хочет он того или нет, я буду сидеть в кабине лайдера. Вот только сейчас ему об этом говорить необязательно. Пусть сперва успокоится немного. Тем более что препираться у меня больше нет сил. Мне снова становится плохо, подступает тошнота, и в глазах двоится. Меня будто затягивает в темную смачную яму. Пытаюсь сопротивляться, но темнота подступает все ближе, и я вновь проваливаюсь в воспоминания…
* * *
…Вакансия в клубе «Отвязных Стрельцов» была всего одна, а нас, претендентов, аж двадцать человек. Большая часть отсеялась на экзаменах по навигации и механике, некоторых завернули врачи, так что до собеседования дотянули всего семеро, а после двухчасовой молотилки на тренажерах Мартин отобрал троих, и меня в том числе. Нас отпустили по домам, а назавтра с утреца мы должны были предстать пред грозными очами Билла для окончательного отбора. Мои соперники, вымотанные до предела тренажером, с радостью рванули по домам, а я тайком проскользнул в ангар с лайдерами – мне до жути захотелось увидеть вблизи этих грозных «птиц».
В ангаре царило рабочее оживление: сновали техники, периодически появлялись пилоты, залезали в кабины и выруливали на взлет или, напротив, возвращались из полета. На меня обратил внимание один из техников.
– Эй, ты чего здесь лазишь?
Я с гордостью показал ему электронный бейджик-пропуск.
– Новичок, значит, – кивнул техник и вернулся к своим делам.
– А ты чего домой не ушел? – раздался за спиной голос Мартина. Я обернулся. Он уже переоделся в серый мягкий скафандр, но шлем не надел, нес в руке.
– Я… это… посмотреть…
– А… – понимающе протянул Мартин и внезапно предложил: – Хочешь подняться со мной на орбиту?
– Да!
– Тогда пошли в раздевалку, наденешь презерватив.
– Чего?! – вытаращился я.
– Мы так называем легкий гоночный скафандр, – пояснил Мартин. – Он предохраняет от перегрузок, от внезапного падения давления, от пожара… короче предохраняет. Впрочем, бывают случаи, когда и презерватив не спасет… – Мартин сделал паузу и искоса взглянул на меня. – Ты знаешь, почему у нас появилась вакансия?
– Угу.
Об этом много кричали по визору. Во время прошлого заезда «Огненной Серии» произошла трагедия. Гонщик-бегун «Стрельцов» был сбит противником и попытался сесть на Луну-3, но не сумел вовремя погасить скорость и со всего маха врезался в поверхность. Хоронили его в закрытом гробу, а его напарник-стрелок ушел из клуба и, по слухам, начал пить, вероятно, обвиняя в случившемся себя – ведь его прямая обязанность заключалась в том, чтобы защищать своего бегуна.
– А почему вакансия всего одна?
– Потому что новым бегуном буду я, – пояснил Мартин. – И мне нужен стрелок.
* * *
…Господи, до чего же мне плохо! Я словно угодил в гигантскую мясорубку – меня ломает и выкручивает наизнанку. «Будто стоишь на голове и поддерживаешь языком желудок». Это не я сказал, это кто-то из классиков, но лучше мои ощущения не передать.
– Бедненький, – слышу знакомый голос, и на мой пышущий жаром лоб опускается холодная ладонь. – Потерпи, скоро тебе станет легче.
С превеликим трудом открываю глаза и вижу Ирэн. Пытаюсь улыбнуться ей, но не успеваю, потому что снова впадаю в забытье. А дальше начинается ад. Обещанные доком кошмары чередуются с кратковременными болезненными пробуждениями, во время которых я успеваю открыть глаза, увидеть у своей постели то Мартина, то Лонга, то Рабиша, то Ирэн, и задать один-единственный вопрос:
– Какой сейчас день?
– Пятница, утро, – отвечают они.
– Пятница, вечер…
– Суббота, утро…
Суббота!!! Я пытаюсь встать, но меня укладывают обратно и зовут Рабиша, который намеревается влепить мне какой-то укол. Я отталкиваю его.
– Что это вы собираетесь мне вколоть, док?
– Успокойтесь, Брайан, это всего лишь снотворное.
– Нет! Мне нельзя больше спать, я должен идти…
– Это куда еще?
Я молчу. Ему не нужно знать, куда. А идти я должен к Тому, где нас с Лонгом будут ждать двое парней, чтобы тайком провести на территорию клуба «Бешеных Псов».
Игла впивается мне в вену, снотворное подступает к разуму, укутывая его липкой вязкой паутиной, но я сопротивляюсь изо всех сил, ведь мне нельзя спать, я должен встать… мне надо…
– Не дергайся, – внезапно звучит в моей голове голос-мысль Грига.
– Нет, Григ, ты не понимаешь, мне надо идти…
– Пойдешь, – перебивает Григ, – но чуть позже. А пока ляг спокойно и расслабься.
– Я тогда усну.
– Не уснешь. В тебе снова активировался ген маоли, и снотворное на тебя не подействует. Сейчас мы будем чистить твой организм, и для этого ускорим метаболизм в несколько раз. Чтобы этого добиться, делай так…
Несколько часов спустя я все-таки погружаюсь в сон, но это уже нормальный сон уставшего, но абсолютно здорового человека.
Просыпаюсь и вижу Ирэн.
– Который сейчас час? – спрашиваю.
– Около восьми вечера.
– Субботы? – уточняю.
– Субботы, – кивает она. У нее странный застывший взгляд, и на лбу пролегла морщинка.
– Что-то случилось? – осторожно спрашиваю я.
– Да… Тому только что прислали… – Ирэн замолкает. Ее начинает весьма ощутимо трясти.
– Что? Что прислали?
– Два пальца… отрезанных…
Я мертвею. Сабрина! Неужто у этих выродков хватило жестокости отрезать пальцы у трехлетнего ребенка?!
– Нет, не у Сабрины, – торопливо говорит Ирэн. – У ее матери… У Жанны… И записку прислали, дескать, Том не выполняет их требования.
– С чего они взяли, что не выполняет? – не понимаю я. – Ведь гонка только завтра.
– Сегодня был квалификационный заезд, и «Бешеные Псы» пришли предпоследними.
– Естественно, они всегда так приходят. Но ведь они должны победить в самой гонке, а не в предварительной квалификации.
– Ну да. Но похитители решили показать Тому, что не шутят. Если «Псы» проиграют, написали они, то Жанну и Сабрину Том будет получать по кусочкам. – Ирэн всхлипывает. – Знаешь, Брайан, они резали ее прямо по живому, без наркоза… медленно-медленно… она так кричала… так кричала… пока не потеряла сознание… а они привели ее в чувство и снова…
– Откуда ты знаешь?
