Книга Дьявольское семя - Дин Кунц

Дойл вышел из машины и положил руку на худенькое плечо Колина.

— Ты останешься здесь, — сказал он. — Если увидишь, что кто-то, кроме меня, выходит из дома, бросай машину и беги к соседям. Ближайшие — вниз по холму.

— А разве не надо позвонить в полицию и…

— Для этого уже нет времени. Он в доме. С Куртни.

Алекс вдруг почувствовал, что в животе у него что-то перевернулось, и его сразу же затошнило. В горле запершило, желчь подступила ко рту, но Алекс загнал ее внутрь, обратно, подавив рвотный порыв.

— Минутой раньше, минутой позже…

— Одна минута может все изменить.

И Дойл побежал через темную лужайку к парадной двери, которая была слегка приоткрыта.

Как же это возможно? Кто был этот человек, который следовал за ними, куда бы они ни поехали, который находил их всегда и везде, как бы они ни меняли свои планы и маршрут? Кто, черт возьми, был этот тип, который смог обогнать их, приехать сюда раньше и поджидать их? Да уж, это становится более чем серьезным, и он наверняка не просто маньяк.

Боже, а что он сделал с Куртни? Если только он как-то навредил ей… Алекса охватило смешанное чувство ярости и ужаса. Было страшно осознавать, что, даже если у тебя самого достает храбрости противостоять насилию и жестокости, ты не всегда можешь защитить тех, кого любишь. Особенно когда не имеешь ни малейшего представления о том, откуда ждать опасности и какой именно.

Алекс добежал до парадной двери, толкнул ее и очутился внутри дома. Только тут он сообразил, что, может быть, попался прямо в ловушку, и с неожиданной ясностью вспомнил хитрость, ловкость и жестокость этого безумца, когда тот размахивал топором. Дойл вжался в стену, пытаясь укрыться за этажеркой, на которой стоял телефонный аппарат, и быстрым взглядом окинул переднюю.

Комната была пуста.

Все лампы горели, но ни сумасшедшего, ни Куртни видно не было.

В доме было очень тихо.

Слишком тихо.

Прижимаясь спиной к стене, Алекс проскользнул из гостиной в столовую. Ковер с толстым ворсом делал его шаги бесшумными.

Столовая также была пуста.

В кухне на разделочный стол были выставлены три тарелки, ножи, вилки, ложки и другая утварь. Куртни собиралась приготовить им поздний ужин.

Сердце его больно билось о грудную клетку, а дыхание стало таким тяжелым и резким, что Дойл был уверен: хрипы его наверняка слышны по всему дому.

«Куртни… Куртни… Куртни…» — вертелось у него в голове.

Небольшой кабинет в углублении и задняя застекленная терраса — там тоже не было ни души. Все было убрано, везде был порядок или, точнее, тот «порядок», который обычно имеет место в доме Куртни. И это хороший знак. Не так ли? Никаких следов борьбы, мебель цела, кровавых пятен не видно….

— Куртни!

Поначалу Алекс старался как можно меньше шуметь и решил помалкивать, но теперь ему вдруг показалось жизненно важным позвать ее, произнести ее имя — будто сказанное слово имело некую магическую силу и могло защитить Куртни от этого безумца.

— Куртни!

Молчание.

— Куртни, где ты?

Интуиция подсказывала Алексу, что ему следовало бы успокоиться и помолчать минуту-другую, чтобы еще раз обдумать положение, еще раз поразмыслить над тем, что он может предпринять, и только потом начинать действовать. Ведь он не сможет помочь ни Куртни, ни Колину, если позволит себя убить.

Но как бы там ни было, полнейшее молчание, царившее в доме, угнетало Алекса настолько, что он потерял способность вести себя разумно.

— Куртни!

Пригнувшись и слегка наклонившись вперед, Алекс побежал вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки; он был похож на солдата-десантника, высаживающегося на вражеский плацдарм. Добежав до самого верха, он схватился за перила, удерживая равновесие и переводя дух. На втором этаже все двери, выходящие в холл, были закрыты, каждая — как крышка шкатулки с сюрпризом.

Самая близкая к лестнице дверь вела в спальню для гостей. Алекс сделал три шага по направлению к ней и потом резко распахнул ее.

В первые мгновения он не мог понять, что перед ним. Ящики, коробки, бумага и другой хлам были свалены в кучу посередине комнаты, гора мусора на новом, красивом ковре. Алекс шагнул вперед, непонятно почему взволнованный неуместностью того, что видели его глаза. И тут же за его спиной раздался низкий, густой голос, шедший из дверного проема:

— Ты отнял ее у меня.

Алекс резко рванулся влево, но это было уже бесполезно. Несмотря на его маневр, пуля достала его. Он рухнул как подкошенный.

Высокий широкоплечий мужчина, улыбаясь, стоял в дверях. В руке он держал пистолет — точно такой же, какой Дойл купил в Карсон-Сити и, совершенно забыв о нем, оставил в машине. Именно тогда, когда он нуждался в оружии больше всего.

Дойл подумал: это лишь доказывает, что за одну ночь нельзя перемениться. Никто этого не может. Ни ты, ни он. Ты можешь быть в тысячу раз храбрее его, но не можешь заставить его думать, а не разговаривать языком оружия. Как нелепы были мысли, пришедшие Алексу на ум в такой момент! Поэтому он перестал размышлять и погрузился в обволакивающую его багровую тьму.