И хотя Майлз мог отчетливо разобрать текст на странице, он также знал, что Ганке не мог понять, каково ему. Поэтому Майлз покачал головой и снова уставился в телевизор, где очередной человек прыгал через препятствие, чтобы доказать – в чем не было никакого смысла, – что он слегка ненормальнее обычного.
Глава 4
Майлз уже бывал в этом месте. Он знал его так же хорошо, как свой дом. Но это был далеко не его дом. Колонны размером с деревья из фантастического леса. Белый камень. Мрамор. Огромная деревянная дверь с медным кольцом посередине. Вход в замок. Фонтан перед лестницей. Грязновато-белые занавески на окнах, отдернутые и подвязанные. Внутри кожаные диваны, словно гигантские троны, дубовые столы, выложенный плиткой пол, почти как в Бруклинской академии, только не такой грязный. На стенах портреты пожилых белых людей. Из-за темных картин дом казался мрачным. Хрустальная люстра. Напольные часы. Клеймо и кошка-девятихвостка в качестве украшения. Знакомый запах. Запах битвы или еще чего похуже.
Влево, влево, уклонился от удара. Хук левой, снова уклонился от удара. Чистый апперкот правой прямо в подбородок Майлза. Он прикусил язык. Рот наполнился металлическим вкусом крови. Прежде чем он успел оправиться, нога прилетела в грудь, откинув его назад так, что подросток ударился спиной о массивную входную дверь. Очередная стремительная атака. Град ударов. Майлз постарался отразить как можно больше, а затем схватил лампу со стоявшего рядом столика – выполненную из красного, зеленого и сиреневого стекла – и разбил ее о голову… кого? Лицо человека, с которым он дрался, было словно размыто. Как будто между ними был невидимый толстый слой пластика, искажающий изображение. Лампа разлетелась вдребезги взрывом ярких осколков. Человек, с которым сражался Майлз, упал, и Майлз выстрелил паутиной, чтобы тот не смог подняться, но противник уклонился и снова вскочил на ноги, из его запястья тоже вылетела белая шелковистая веревка. Что? Как? Майлз присел, а затем атаковал – метающего паутину? – противника, отбросив его на старый шкафчик, полный хрустальных безделушек. С размытого лица закапала кровь прямо на выложенный мозаикой пол. Майлз снова ударил. Соперник ударил его в ответ, затем еще несколько раз, пока Майлз наконец снова не выпустил паутину, предвидя следующий шаг врага. Как он и ожидал, расплывчатая фигура уклонилась, и паутина прицепилась к старому деревянному шкафу – это было частью плана. Майлз обвил паутину вокруг запястья и сильно потянул, роняя шкаф. Комнату заполнила какофония бьющихся стекляшек. Враг быстро обернулся, чтобы удержать шкаф и не попасть под него. Майлз тут же выстрелил свободной рукой, паутина обвилась вокруг размытых ног противника. Отвлечь и победить.
– Все кончено, – сказал Майлз, глядя, как мужчина пытается освободиться. Майлз выпустил, как казалось, бесконечный поток паутины, пока враг не оказался закутан в своего рода белый спальный мешок. Он ничего не ответил, только покрутил головой. Майлз склонился над ним и поднес руки к расплывчатому лицу. В тот же миг, как будто руки Майлза прогнали тучи от солнца, лицо мужчины стало четким.
– Дядя Аарон?
– Майлз, – протянул Аарон.
Прежде чем Майлз успел сказать хоть слово, щеки Аарона впали, от носа осталась только тонкая полоска кожи и хрящ. Борода стала длинной и седой. На лице появились ожоги, а через секунду оно начало морщиться и лопаться, как сухая глина.
Майлз отпрыгнул, не понимая, что его дядя там делал и в кого превращался. А точнее, во что он превращался.
– Майлз, – прошептал Аарон, а затем чуть громче добавил: – Майлз!
Майлз ничего не ответил, лишь отвел глаза в сторону и зажмурился. Затем открыл их и снова повернулся к дяде; через слегка приоткрытый рот Аарона теперь было видно гнилые зубы.
– Майлз, – позвал дядя снова. Его голос загустел, как будто имя Майлза застряло в его горле комком грязи. Майлз наклонился. На лице Аарона мелькнула хитрая улыбка, он вырвал свои теперь костлявые руки из паутины и вцепился Майлзу в горло, сжав его изо всех сил. – МАЙЛЗ!
Нечем дышать.
Чувство падения.
Майлз рухнул на свою односпальную кровать.
– МАЙЛЗ! – воскликнул Ганке. Он стоял перед кроватью друга в спортивных штанах и футболке с зеленым принтом I like to move it, move it![12]
– А? Что?.. Что такое? – Майлз закрыл лицо руками. – Который час?
– Почти семь.
– Бр-р, – он развел пальцы и посмотрел сквозь них, как через забор из штакетника. – Я опять ползал во сне?
– Да, чувак, – сказал Ганке. – Я поднялся, чтоб сходить в туалет, а ты тут ползал прямо по потолку. Должен сказать тебе как друг, что это не круто – просыпаться и видеть над головой паука размером с человека.
– Прости, друг. Просто… дурацкий сон.
– Опять твой дядя? – спросил Ганке, усаживаясь обратно на кровать.
– Ага, – буркнул Майлз. Ганке было несложно догадаться. Майлзу снились кошмары с участием дяди уже давно. С того дня, как он стал свидетелем его смерти.
В тот день в его квартире в Барухе дядя Аарон знал, что паук, укусивший Майлза, был необычным. Майлз тоже это понял, после того как дядя наступил на паука и размазал по полу светящуюся от радиации кровь. Майлз был уверен, что, хотя дядя подсадил кусачую тварь в коробку не намеренно, паук явно был особенным, а это значит, его укус был особенным, а это значит, велик шанс, что и Майлз после этого укуса станет особенным. Больше не будет того обычного паренька.
– Наш разговор будет простым и коротким, – сказал дядя Аарон во время их следующей встречи, когда они сидели на диване. Никакой пиццы на этот раз не было. Аарон смотрел Майлзу прямо в глаза. – Я все расскажу.
