– Расскажите о Библиотекаре. – Я решил зайти с другой стороны. – Она вас защищает, помечает при рождении. Как она это делает?
– Не помечает. Она посещает нас, – поправил Чакас. – Говорит, кто мы и зачем здесь. Даже если это не тайна, запомнить все равно тяжело.
– И скольких простофиль Предтеч вы уже привозили сюда? – Я решил, что пришло время прямых вопросов.
– Ты первый, – усмехнулся Чакас и отклонился назад, словно опасаясь удара.
– Библиотекарь велела вам привести сюда Предтечу, так?
– Она наблюдает за всем. – Райзер чмокнул губами. – Когда-то мы были большими и многочисленными. Теперь мы маленькие и нас немного. Без нее мы бы уже вымерли.
– Райзер, твоя семья давно знает об этом острове, – сказал Чакас. – Тысячу лет?
– Больше.
– Девять тысяч?
– Может быть.
Значит, с тех самых пор, как Библиотекарь взяла Эрде-Тайрин под свою ответственность. С того времени, как люди прошли процесс деэволюционирования и были сосланы сюда.
Крепость Воина, спрятанная на планете ссыльных. Я чувствовал закономерность, но не мог понять, в чем она заключается. Что-то связанное с политикой Предтеч и войной с людьми… Меня никогда не интересовала эта страница истории. Вот теперь мне по-настоящему не хватало анциллы. Она могла бы в считаные мгновения предоставить нужную информацию.
Солнце клонилось на запад. Вскоре оно скроется за центральным пиком – и мы окажемся в тени. Но пока, к сожалению, жара на кольцевом острове стояла невыносимая, и мне все сильнее становилось не по себе – здесь, на черной стене, посреди моря раскаленного белого песка.
Наконец я принял решение, поднялся и двинул прочь от впадины и колонны.
– Отведите меня назад к берегу и вызовите судно.
Похоже, парочке стало неловко.
– Судно вернется только через несколько дней, – напомнил Чакас.
Представляю, с какой радостью они строили свои планы: заманить сюда глупого мальчишку Предтечу, заставить его снять нательную броню, а затем ускользнуть назад в Маронтик. Но почему же теперь они по-прежнему торчат здесь, вместе со своей беспомощной жертвой?
Я прищурился. От солнца болели глаза.
– Вы ведь ничего такого не планировали, а? – прямо спросил я.
Райзер отрицательно покачал головой. Чакас помахал перед лицом шляпой, разгоняя сухой воздух.
– Мы думали, ты сделаешь что-нибудь интересное.
– И мы все еще ждем, – добавил Райзер.
– У нас скучно. Там. – Чакас махнул рукой на огромную раскаленную голубизну. – Может, мы с тобой похожи сильнее, чем ты думаешь. Может, мы с тобой, ты и я, думаем одинаково.
Я ощутил комок в горле. Два человека тихо сидели на каменной стене – терпеливые, скучающие, не чувствующие опасности. Они и правда во многом были такими же, как я.
Я слишком хорошо понимал это.
В жизни случаются моменты, когда все меняется сразу и круто. В текстах философов древности такие моменты назывались синхронами. Предполагается, что синхроны связывают отдельного человека со стихиями, неподвластными нашему пониманию. Их нельзя предвидеть и невозможно избежать – разве что иногда почувствовать. Они похожи на узелки на тетиве времени. В конечном счете именно они соединяют наши судьбы с вселенной.
– Я всю жизнь мечтал об этом кратере. Сплошная загадка! Но стоит сойти с линии лабиринта, как эта загадка прикончит меня. Это место не любит людей. Песок проникает в наше горло, убивает нас, а потом высыпается обратно. Теперь, когда ты здесь, все изменится, потому что это место узнаёт тебя.
– Какой смысл прятать что-то на людской планете?
– А ты у нее спроси, – предложил Райзер, показывая на колонну. – Мы посмотрим, что выйдет, а потом пропоем твою историю на рынке.
Начало темнеть, но воздух оставался раскаленным и неподвижным. Я знал, что должен подойти к колонне. Если не смогу справиться с Криптумом – что же будет, когда я столкнусь с чем-то куда более древним и страшным?
Я оттолкнулся от стены, сделал шаг и оглянулся на оставшихся позади спутников:
– Вы тоже это чувствуете?
Райзер без колебаний соединил два пальца колечком и помахал рукой: да. Но Чакас переспросил:
– Что мы чувствуем?
– Узы, которые нас соединяют.
– Ну, если ты так говоришь, – пожал плечами чамануш.
Лжецы. Мошенники. Низшая раса, годная только служить материалом для исследований. Конечно, песок душит их.
Но не меня.
Глава 3
Я перебрался через кромку и начал спуск. Первый шаг. Второй. Песок не затягивал, а крепко держал, словно превратившись в удобную лестницу.
Через несколько секунд я уже стоял у колонны. Ее широкая черная капитель возвышалась надо мной. Рассеянный свет звезд позволял кое-что различить в тропической темноте. Я опустился на колени. Вдоль основания спиралью шла единственная строка текста, выписанная разлапистыми дигонскими буквами, которыми в древности пользовались Воины-Служители, а затем только самые могучие из них, прометейцы. Я принадлежал к другой семье, другой касте и классу, но именно те слова, что прочел под звездным светом, определяли все мое отношение к жизни:
Ты – то, на что ты отваживаешься.
Теперь все стало кристально ясно. Впрочем, я давно предчувствовал что-то подобное.
Анцилла Библиотекаря по приказу своей хозяйки ловко управляла молодым Предтечей, низшим манипуляром, пока наконец не привела его на круглый остров в кратере Джамонкин, к странному пятну белого песка, охраняемому бесстрастными боевыми сфинксами. А запрограммированные проводники спели песню, впервые за тысячу лет заставившую это место пробудиться.
Ты – то, на что ты отваживаешься.
Синхрон нашел меня. По спине пробежали мурашки: я понял, что теперь надолго – может быть, навсегда – привязан к двум людям, ожидающим в темноте на каменной круговой ограде. Привязан нитями, прочнее которых нет на свете. Понимают ли это они?
Я протянул руку и коснулся гладкой поверхности колонны. Холодный камень, казалось, задрожал под пальцами. Вибрации голоса прокатились по руке и эхом отозвались в челюсти.
– Кто вызывает Дидакта из его созерцательного путешествия?
Я окаменел, мысли заметались в панике. Тысячу лет спустя это имя звучало все так же громко. Дидакт! Здесь, в окружении последних в Галактике представителей человеческой расы… Даже такой дурак, как я, не мог поверить в это. Я понятия не имел, что говорить, что делать. Но из темноты за моей спиной вновь донеслась песня, заставившая голос смягчиться.
– Послание самой Создательницы… переданное очень странным способом… Но содержание верное. Не пора ли поднять Дидакта и вернуть его на план бытия? Предтеча должен дать ответ.
