Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Ну, как тебе? – поинтересовался Джонатан, явно ожидая от нее слов восхищения.
– Не намного больше, чем Трафальгарская площадь, если убрать оттуда Нельсона и львов. – Вивиан решила про себя, что не будет чрезмерно восторгаться. – Но тут удивительно чисто.
И правда. Ни грязи, ни копоти. Косые лучи солнца освещали чистый серый камень и зеленое сверкающее стекло, ослепительно отражались от золоченых крыш и куполов, видневшихся из-за домов в дальнем конце площади. Вивиан посмотрела в ласковое бело-голубое небо, шагая следом за Джонатаном через просторную площадь, и не обнаружила ни труб, ни дыма.
– А почему не видно дыма? – спросила она. – И что, голубей у вас тоже нет?
– В Городе Времени птицы не водятся, – ответил Сэм, который плелся сзади.
– И природное топливо мы не используем, – сказал Джонатан, который шагал впереди. – У нас вместо него энергетические функции. Вот камень Фабера Джона.
Прямо посреди площади лежала огромная синеватая каменная плита, вделанная в белесую брусчатку. Плита была вся истертая, поскольку по ней много ходили. Золотые буквы, составлявшие некогда пространную надпись, еле читались.
Сэм остановился и посмотрел на нее.
– Трещина растет, – объявил он.
Вивиан увидела, о какой трещине идет речь. Довольно короткая, с одного угла, и тянется к первым золотым буквам надписи. Надпись гласила: «FAB… IOV… AET… IV» и «CONDI…» на следующей строчке. Остальное совсем стерлось и было не разобрать.
– Это по-гречески? – спросила Вивиан.
– По-латыни, – ответил Сэм. – Измерь трещину. И пойдем.
– Секунду, – сказал Джонатан. – Говорят, Фабер Джон заложил здесь этот камень, когда основал город, – объяснил он Вивиан. – Слова означают, что Фабер Джон строил город с расчетом на Четыре Эпохи. Мой учитель просто бесится оттого, что по камню разрешено ходить и от этого надпись стерлась. Он считает, что там должно быть сказано, зачем построили город и где в истории заложены его полюса. В легендах говорится, что, когда разломается камень Фабера Джона, рухнет и город. Ладно, сейчас, – бросил он Сэму, который нетерпеливо приплясывал рядом. И осторожно поставил свою ногу в плетеной зеленой сандалии вплотную к трещине – зеленой пяткой в угол.
– Стала заметно длиннее, – проговорил он. – Скоро дойдет до кончиков пальцев. – И сказал Вивиан: – Почти всю мою жизнь это была просто крошечная трещинка, но с месяц назад она начала расти. Я каждый день измеряю ее по дороге в школу.
– Город рушится! – провозгласил Сэм гулким мрачным голосом. – Мне нужно утешиться. Мне необходимо масляное парфе из сорок второго века.
– Потом. – Джонатан зашагал дальше. – Я хочу показать В. С. хронопризраки на Вековой площади.
Сэм сердито и мятежно топнул по трещине, отчего один ботинок у него снова развязался, и поплелся следом за Джонатаном и Вивиан, волоча шнурок за собой.
Вековая площадь была сразу за площадью Эпох и гораздо меньше ее. Она была заставлена прилавками под красно-белыми тентами, где продавали и покупали все что угодно – от мяса и фруктов до сувениров. На первый взгляд показалось, будто там сотни людей. Но потом у Вивиан по коже поползли мурашки: она увидела, что половина людей на площади проходит сквозь другую половину. Где-то наигрывал веселый мотивчик. Все болтали и что-то покупали, и никого особенно не тревожило, что половина толпы – призраки, которые болтали и смеялись без единого звука и платили за призрачные яблоки потусторонними деньгами. Был здесь даже призрачный прилавок, заваленный призрачными помидорами и апельсинами. Он отчасти перекрывал настоящий прилавок, но это никому не мешало. Этот прилавок был единственным призраком, сквозь который Вивиан осмелилась пройти.
– Как их различают? – в отчаянии спросила она, когда Джонатан и Сэм прошли сквозь стайку смеющихся девушек, на вид таких же настоящих, как и все прочие. – По-моему, они совершенно плотные!
– Научишься, – пообещал Джонатан. – На самом деле это бросается в глаза.
– Но я же не могу постоянно на всех наталкиваться, пока не научусь! – возразила Вивиан.
Она старалась держаться за спиной у Джонатана и Сэма и старательно высматривала что-то необычное в прохожих. Через некоторое время она заметила, что все, сквозь кого они не проходили, одеты в такие же костюмы-пижамы, как у мальчишек. «Поняла! – обрадовалась Вивиан. – Пижамы – это последний писк моды!»
Она обрадованно показала на компанию в полупрозрачных платьях, столпившуюся у прилавка с сувенирами:
– Поняла! Это призраки!
Джонатан и Сэм посмотрели, куда она показывает.
– Туристы, – сказал Сэм.
– Из восемьдесят седьмого века, – сказал Джонатан.
В этот момент девушка в полупрозрачном платье купила настоящую белую сумку с надписью золотыми буквами «Город Времени» и расплатилась за нее настоящей серебристой банкнотой. Вивиан почувствовала себя дурочкой. Сквозь нее прошел хронопризрак – дама в полосатом розовом платье с кринолином, – и она вдруг поняла, что сыта по горло.
– Мне от них нехорошо! – сказала она. – Пошли отсюда куда-нибудь, а то я завизжу!
– Пойдем поедим масляного парфе, – предложил Сэм.
– Потом, – ответил Джонатан. И повел их куда-то по извилистой улице под названием Дневной переулок. – Я хотел, чтобы ты поняла, какой Город Времени древний. На рынке были призраки в одежде, какую носили сотни лет назад.
– Мне очень грустно! – провозгласил Сэм, который так и тащился за ними, волоча шнурок. – Я не могу без масляных парфе, а мне их не дают!
– Помолчи, – велел Джонатан. – Хватит ныть.
Подобный обмен репликами происходил между ними так часто, что Вивиан подумала про себя, что он уже сойдет за хронопризрак. Между тем они увидели круглое строение с золотым куполом, которое называлось Купол Лет, а потом перешли через мост, сделанный из фарфора, как чайная чашечка, и расписанный цветами, отчего напоминал Вивиан чашечку еще сильнее. Но краска потускнела и стерлась, а кое-где на мосту виднелись сколы. Мост вел в парк, который назывался Предполуночный, и там они увидели знаменитые Маятниковые сады. Вивиан они просто очаровали – и фонтаны до самого неба, и каменные островки, усаженные ирисами, тюльпанами и нарциссами и медленно кружащие за пеленой брызг, – но Сэм смотрел на все это великолепие очень мрачно.
– Осталось всего девятнадцать островков, – пробурчал он. – Еще два потонули.
– Как это устроено? – спросила Вивиан. – Почему цветы держатся на плаву?
– Неизвестно, – ответил Джонатан. – Говорят, их изобрел Фабер Джон. Они чуть ли не самые древние в городе.
– Вот почему он разваливается, – уныло проговорил Сэм.
– Перестань портить всем настроение! – рявкнул на него Джонатан.
– Не могу. – Сэм вздохнул. – У меня хандра. Тебе-то небось никто не давал подзатыльник натощак.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
