Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
— Неплохо попить чаек с сахаром, верно? — сказала она. — У нас парни так целуются.
Джонс не стал развивать эту тему и полушутливо промолвил:
— Наверное, мне следует уведомить викария, что ваша мать точит на него зуб?
— Угу. Скажите ему, чтобы спустил на нее всех гончих ада, — с суровой серьезностью возразила миссис Пэшен.
Писатель попытался улыбнуться, но выражение ее лица не изменилось.
Джонс познакомился с викарием в первые дни пребывания в Саксон-Уолл. Он приколачивал к стене консоль, собираясь водрузить на нее миниатюрную копию Венеры Милосской — единственной скульптуры, в названии которой никогда не ошибался, — как вдруг заметил маячившую в дверях фигуру.
— Простите, я вижу, что вы заняты, и не хочу вас беспокоить, — скромно произнес священник. — Просто я подумал, не нужна ли вам какая-нибудь помощь. Забить гвоздь, повесить занавеску…
С того раза они больше не виделись, и если что-то подтолкнуло Джонса отправиться тем же вечером в дом викария, то не столько желание посвятить его в неприязненные чувства миссис Флюк, сколько предвкушение дружеской беседы.
Его рассказ о наведенной порче ничуть не удивил священника.
— Старая миссис Флюк? Ну да, конечно. Не так давно она болела, и я приносил ей кое-какие гостинцы и немного вина. А теперь все это закончилось. Я знал, что могут возникнуть проблемы, но не предполагал, что дело дойдет до порчи. Она ведь мне отомстила.
— Неужели? Каким образом?
— Пригрозила, что станет ходить к баптистам. Они тут уже обратили несколько человек, и теперь дело только за дождем. По правде говоря, у них очень энергичный пастор, я восхищаюсь им. Его не назовешь ученым малым, однако он прекрасный проповедник и любит рассуждать о заблудшей овце и девяносто девяти праведниках. К сожалению, дождь не на его стороне, поэтому вряд ли ему удастся наставить на истинный путь многих грешников.
— Дождь? — удивился Джонс.
— Да. Видите ли, баптисты целиком погружают крещаемых в воду. Но в это лето такая засуха, что, если не собирать росу с травы, у них не хватит влаги даже на одно крещение. Вся надежда на дождь.
— И баптисты примут миссис Флюк? — спросил Джонс.
— Ну, если она выразит такое желание, сомневаюсь, что он сможет отказать. Между прочим, она сказала, что не пойдет к методистам, потому что методисткой была ее мать.
— Не понимаю, в чем тут смысл.
— Я тоже. И меня это устраивает. — Викарий понизил голос и провел пальцем между воротничком и шеей: — Когда в словах местных жителей есть какой-то смысл, чаще всего это такие непристойности, что лучше их вообще не понимать. Что касается их развлечений, они еще почище разговоров. Как вы думаете, что я запретил сразу, приехав сюда четыре года назад?
— Пьянство? — предположил Джонс.
— Петушиные бои. Ни больше, ни меньше. На юге Англии их тоже практикуют. Это обычай еще с четырнадцатого века, а может, и раньше.
— Неужели?
— Да. Я начал с того, что осудил его в своей проповеди и сравнил с ужасными боями быков в Испании. Но толку от этого не было, если не считать одного нелепого замечания от прихожанина по фамилии Пэшен — по сути дела, деревенского дурачка, у которого, как считается, есть «дар» обхаживать коров.
— Вот как?
— Пэшен работает скотником у Бердси. После проповеди он пришел ко мне и сказал: «Сдается мне, сильная это вещь — те бои, о которых вы рассказывали, святой отец. Хотел бы я взглянуть на них одним глазком. Вот только у них там, в Испании, похоже, не ценят скотину так, как у нас, верно? Мы-то держим быков не для того, чтобы развлекаться или чтобы развлекать их».
Джонс рассмеялся, а викарий продолжил:
— Короче говоря, это не сработало, и тогда я отправился в трактир «Долговязый парень» и бросил вызов всем владельцам петухов. Понятно, что каждую из схваток я проиграл. Мне отбили почки и сломали нос. Но в конце концов хозяин трактира — вы его знаете, он хороший христианин и к тому же не из местных, я о нем высокого мнения, — вмешался в дело, задушил двух собственных петухов и встал на мою сторону. Следующее, что я сделал, это запретил мальчишкам убивать гадюк.
— Однако это неприятные существа, не так ли?
— Ну и что с того? Мальчишки — тоже неприятные существа. Однако никто не предлагает колошматить их дубинами. Они охотились на этих несчастных созданий и убивали их зверским образом. Это было жестоко. Отвратительно. Мне это категорически не нравилось. И все они пели в церковном хоре. Я выгнал их. Они остались без денег. Некоторых даже поколотил. С тех пор меня прозвали Старым сатаной.
— Скорее всего, идеал религиозного общества для миссис Флюк — Армия спасения, — заметил Джонс, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
Викарий покачал головой:
— Они — богобоязненные люди. Глава их местной ячейки сообщила мне, что они не переманивают прихожан английской церкви. Уж не знаю, почему. Может, дело в деликатности этой молодой женщины. К тому же миссис Флюк недавно сказала моему дворецкому — наверное, когда объявила ему о своем намерении погрузиться в крещальную купель, если Господь пошлет нам дождь, — что, по ее мнению, нет ничего ужасней армии, шествующий с флагами и оркестром, если только это не Давид, пляшущий с тамбурином в Силоме перед Ковчегом завета.
— Старая богохульница! — со смешком воскликнул Джонс.
— О, нет-нет, — серьезно возразил священник. — Дело тут не в богохульстве, и она не шутила. Эта сцена потрясла ее не меньше, чем Мелхолу, и, скорее всего, по тем же причинам. Вы не замечали, как упорно держатся одни и те же предрассудки в умах женщин на протяжении многих поколений? Кстати, если вам будет не хватать воды, приходите ко мне. Мой колодец никогда не иссякает — так, по крайней мере, гласит местное предание. Я полагаю, это не что иное, как колодец саксонского монастыря, который был построен на этом месте. Деревня получила название в честь колодца, славившегося своей целебной водой, и прежде она называлась Саксон-Уэлл, а не Саксон-Уолл.
— Любопытно.
— Полгода назад Эймс, мой коллега из соседнего прихода, свалился в свой колодец и с тех пор берет воду только из моего. Объясняет, что в тот день чистил коровник и теперь его вода заражена. Однако его прихожане, которые в своих воззрениях ушли не слишком далеко от своих языческих предков, ютов и саксонцев, считают, будто колодец стал источником святой воды.
— Потому что в него упал священник?
— Да. Но не следует обращать внимание на подобные нелепости. Лучше их просто игнорировать. «В тот год язычники разорили Шеппи». Вы изучали англосаксонские хроники, мистер Джонс?
Писатель рассмеялся:
— Я изучал психопатологию. Это довольно интересно.
— Хотел бы я, чтобы вы применили свои познания на ком-нибудь из моих прихожан, — заметил викарий. — Вам было бы чем поживиться. И раз уж мы об этом заговорили, вы тот человек, который поможет нам развлечь детишек на ежегодном празднике в воскресной школе. В этом году мы собираемся проводить его на открытом воздухе возле замка, потому что у нас очень мало денег. Я буду безмерно счастлив, если вы к нам присоединитесь. Мы угостим их чаем прямо в поле, если будет хорошая погода, или в этом доме, если начнется дождь, а потом устроим всевозможные соревнования и викторины, выступления скаутов, деревенские танцы и костюмированные игры. В половине девятого или в девять все разойдутся по домам, так что день будет не слишком длинным.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
