Упёрлась руками в раковину и взглянула на себя в зеркало. На шее и скулах остались отметины, что уже потемнели и превратились в синяки. На шее засос, словно метка, оставленная Зверем. А под глазами пролегли тени.
Девушке даже казалось, что за эту ночь она постарела. Бред, конечно… Но видок тот ещё.
А что же будет, когда Ворохов узнает, кто именно был «Ваней». Да он просто убьёт её. Живого места на ней не оставит. Хоть и не бил он её… Но лучше бы побил. Чем так…
У неё теперь только один выход. Бежать. Бежать так далеко, чтобы не догнал. Туда, где не сможет найти. И не говорить никому… Даже родителям. Просто исчезнуть.
* * *
Мужчины в непринуждённых позах негромко обсуждают какие-то свои дела, иногда отвлекаясь на девочку, что, закусив язычок, старательно что-то рисует на руке отца. Тот уже смирился и даже не противится, что несомненно положительно действует на вдохновение ребёнка и к татуировкам со смыслом постепенно прибавляются невнятные закорючки.
— А Цветочкина твоя где? — Илья кивает на Алису, потягивая ароматный напиток.
— Ушла, — Бугай вздохнул. Внутри так паршиво и тошно, словно не только Лисёнка бросила эта стерва, но и его.
— В смысле ушла? Ты чё, Женёк? Как это ушла? От мужчин не уходят, — мрачно произносит Андрей, глядя друг в глаза. — Найти и домой! Ты чё, бабу воспитать не можешь что ли?
Андрей был из тех мужчин, которые отдельное мышление и желания женщин не признавали в принципе. Впрочем, этим они с Ильёй тоже не отличались.
— Не знаю. Возможно нам будет лучше по отдельности, — потёр глаза и погладил по голове дочь, отгоняя от себя образ Иры.
Красивая сучка. Соскучился. По ласке её кошачьей. По характеру строптивому.
— А ничего, что она ребёнка твоего ждёт? — Илья нахмурился.
Представил на секунду, что он отпускает вот так Арину… Нет. Ни за что. Никогда. Лучше сразу в петлю.
— Ещё и беременна? Ну, Жень! Тут вообще не может быть вариантов. Никаких, — поддержал брата Андрей. — Кстати, Илюш, ты когда меня с невесткой познакомишь? Не по родственному как-то, — заулыбался «Вороховской» ухмылкой.
— Погоди ты… У нас тоже сейчас не лучшие времена, — передёрнуло от мысли: «А будут ли лучшие?» — Не до этого сейчас, Андрюх.
— Да вы что как тёлки разнылись тут? — старший Ворохов включил «грозного брата», что ранее имело не абы какой эффект. — ОПГ управляли столько лет, а матрёшек своих построить не можете?
— Клёстный, а тётя Алиша на тебя до сих пол злится? — внезапно подала голос малышка, явно заинтересовавшаяся разговором взрослых, и когда обнаружила, что все взоры устремлены на её маленькую, но очень важную персону, продолжила:
— Ей оцень не понлавилось, сьто ты длугую тётю целовал.
Глаза всех троих полезли из орбит.
— Кнопка, а теперь поподробнее расскажи мне, — «неверный» крёстный аж на стол лёг, заглядывая в лицо малышке.
— Мы ходили в гости с мамой и тётей Алишей, а там ты, целовал класивую тётю. А потом тётя Алиша плакала, а мама её лугала и они договолились, сьто плохую тётю надо выгнать… А потом мама лугала папу и тозе плакала, — Алиса, наконец-то услышанная взрослыми, теперь просто не могла остановиться, в захлёб вещая о прожитом ранее дне, что ярко отразился в её памяти во всех подробностях.
Было рассказано дядям и о том, как девушки бежали со злосчастной квартиры, где Илья предал Арину, и о том, как страдали они из-за своих неблагодарных мужчин, и даже о том, как договорились отомстить…
Илья же мрачнел с каждой секундой сбивчивого детского рассказа. Когда Алиса замолчала, с любопытством взирая на взрослых, в помещении повисла гнетущая тишина.
— Ребят, эту «тётю» я, судя по всему… Целовал? — Андрей вопросительно уставился на брата, на что тот кивнул.
— Жень, ты номер «Ванечки», что моей Арине писал пробил? — Илья мысленно умолял Господа, чтобы этот случай не оказался… «Разводом».
— Илюх, ты только не нервничай, ладно? — Бугай наконец-то понял, в чём тут дело, да впрочем, не он один.
— Чей телефон, Женя?!
— Ирки моей, Илюх… Слушай, я понимаю всё, но ты не забывай — она моя женщина, причём беременная. Я сам с ней разберусь, — конечно, Дикарь та ещё бесчувственная скотина, но за свою бабу должен держать ответ каждый мужик, что бы у них не происходило.
— Выйдите все, — севший, стальной голос Ильи открыто предупреждал об опасности и гостям пришлось выполнить требование.
— Не угомонился ещё? — Бугай возвратился к кабинету спустя полчаса, но грохот за дверью, казалось, стал ещё громче.
— Неа, — Андрей скучающе зевнул.
Для него не в новинку видеть брата в ярости, сам был такой же, когда дело касалось любимой женщины, поэтому, собственно, и сторонится серьёзных отношений уже давно.
— А мелкая где?
— Анджела занимается, — Синицын в нерешительности вертел в руках свой мобильник.
— О, Анджела-то умеет занимать, — старший Ворохов многозначительно улыбнулся. — Только не детей. Жень, заканчивай тупить. Ты знаешь хоть, где твоя сейчас ошивается?
— Да. Нашли пацаны ещё утром, — глядя на Евгения, можно было предположить, что он грустит, что само по себе уже странно.
Никогда он не убивался по бабам. Просто пользовал и на следующий день забывал. Даже уход мамаши-стриптизёрши его абсолютно не расстроил. Но, конечно, поймай он её, выдернул бы ноги. Не за себя. За дочь.
Сейчас же, Синицына просто убивало то, с какой лёгкостью слилась Цветочкина. Хотелось взять её за длинные кудри и отходить по сочной жопе так, чтобы неделю сесть не смогла.
А жопа-то у засранки, что надо. Да и не только эта часть тела привлекала в Ире Бугая. Он позволил себе привыкнуть к ней. Очень зря. Нельзя пускать баб ни в сердце, ни в голову, иначе, они там совьют своё гнездо и засрут всю жизнь своим помётом, очень быстро превратив мозги мужика в кисель.
— Ау, Жень! Ты чего залип? Я тебе говорю, езжай и забирай её домой. Позволишь один раз гульнуть — потом не угомонишь. Мелкую здесь оставь, присмотрим. А я пока брата успокою, что-то разошёлся он не на шутку, — резко распахнул дверь и вошёл туда, где на данный момент добровольно не захотел бы оказаться ни один здравый человек.
— Вот же блядство, — и куда только он сунул свою башку?
Жилось ведь нормально! Нет, надо было эту стерву к себе притащить. И не избавиться теперь от мыслей о ней. Дошло до того, что по ночам являться стала. Это недостаток хорошего траха, Бугай. Определённо. Иначе, как объяснить подобную чертовщину?
Ещё немного и у него крыша поедет, вон как у Илюхи. Рвёт и мечет из-за пигалицы.
Вздохнул, снова достал «трубу». Сообщение от мобильного оператора, что данный (охреневший) абонент в сети, пришло ещё утром, но позвонить он так и не смог.
