Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 201
Пытки тоже были кровавыми. Из пленников вытянули немало, но наиболее ценными для этой странной кампании все же оказались сведения из судовых журналов и карт. Да уж, «странной». Еще мягко сказано. Конечно, тисте эдур насылали эскадры на нашу империю – пока она еще была нашей – и вырезали на корню целые народы, которые мы якобы защищаем. Но это все заботы Ласиин, разве не так?
Адъюнкт, кстати, от своей должности так и не отказалась. Не странно ли, учитывая, что Императрица сделала все, чтобы избавиться от своей правой руки? Да и что вообще произошло той ночью в Паяцевом замке? Из всех, кто мог хоть что-то рассказать, выжили только Тавор и сама Ласиин. Ян’тарь погибла. Калам Мехар – тоже. Боги, от этой утраты мы еще долго не оправимся. Кенеб никак не мог отделаться от подозрений: а не спланировала ли Императрица всю эту заварушку в Малазе заранее, на пару со своим драгоценным адъюнктом? Но каждый раз память подсовывала одни и те же доводы в опровержение. Она бы ни за что не согласилась на смерть Ян’тарь. Худов дух, да Тавор сама чуть не погибла там, на пристани. А Калам? Да что уж там, даже Тавор Паран не настолько жестока, чтобы в угоду лжи оставить виканцев умирать. Или же нет?
Однако Ласиин подобное уже проворачивала. Взять хоть Дюджека Однорукого с его Войском. В тот раз целью было полностью уничтожить «Мостожогов» – по крайней мере, так казалось. Что же мешает… повторить?
А если бы мы взяли и вошли в город? Если бы перебили всех, кому хватило глупости встать у нас на пути? Что случилось бы, пойди мы за Тавор на Паяцев замок?
Гражданская война – вот что. Других вариантов нет, сколько Кенеб ни ломал над этим голову последние месяцы.
Нехорошие мысли и предчувствия глодали не только его. Блистиг потерял веру во что бы то ни было, и прежде всего в себя. В его глазах будто залегла тень будущего, которую видел только он. Умом он все давно для себя решил, и только тело отказывалось подчиниться, отчего Блистиг напоминал бродячего мертвеца. «Охотников» покинули и Красные клинки во главе с Тином Баральтом, хоть это, впрочем, не так печально. Да уж, если вдуматься, от близкого окружения Тавор никого-то и не осталось. Вырезали всех. Хвала Худу, я никогда не входил в число приближенных… Потому и торчу здесь, посреди леса, по колено в замшелом болоте.
– Все собрались и ждут, Кулак.
Кенеб дернул головой: перед ним стоял капитан. И давно она здесь? Прищурившись, он посмотрел на сереющее небо. Проклятье.
– Отлично. План такой: двигаться в глубь континента, пока не выйдем из болот.
– Хорошо.
– Ах да, капитан, вы нашли себе подходящего мага?
Глаза Фарадан Сорт на мгновение сузились, она вздохнула. В белесом свете лицо ее казалось еще более угловатым.
– Думаю, да, Кулак. Я возьму Клюва. Из взвода сержанта Ворчуна.
– Клюва? Вы уверены?
Капитан пожала плечами.
– Невелика потеря, его все равно не любят.
– Никто вас, капитан, на верную смерть не посылает. – Кенеб говорил тихо и слегка раздраженно. – Я вообще не уверен, что эта затея с магической связью сработает. Стоит паре взводов потерять магов, все рассыпется, и вы останетесь единственным связующим звеном между нашими частями…
– Если сумеем раздобыть лошадей, – уточнила она.
– Именно.
Фарадан Сорт долго смотрела на него молча, затем сказала:
– У Клюва есть навыки следопыта, Кулак. В определенном роде. Он говорит, что чует магию. Думаю, это поможет нам отыскивать своих.
– Отлично. Тогда пора выдвигаться, капитан.
– Так точно, Кулак.
Вскоре небольшой батальон под командованием Кенеба начал пробираться через зловонную черную трясину. Припекало солнце. Тучами роились голодные насекомые. Разговаривали мало.
Сомневаюсь, чтобы эта затея была кому-то по душе. Отыскать местных угнетателей тисте эдур и перебить. Освободить летерийцев, поднять восстание. Одним словом, разжечь гражданскую войну. А ведь мы бежали из Малазанской империи как раз затем, чтобы подобного не допустить.
То есть мы несем чужому народу то, чего не пожелали бы самим себе. Подозрительно как-то.
Отмыться после такого будет потруднее, чем от болотной грязи. Нет, адъюнкт, нам такое не по нраву. Совсем не по нраву.
Клюв ничего в этом не соображал. И раз уж на то пошло, если бы кто-то сказал, что он вообще ни в чем не соображает (ну, может, разве что в колдовстве), он бы даже не спорил. Одно, впрочем, он знал точно: его никто не любит.
Висеть рядом с ножнами на поясе у этой жутковатой женщины ничего хорошего не сулило. Лицом она напоминала Клюву мать, и одного только этого должно было хватить, чтобы пресечь на корню всякое желание. Должно было – но не хватало. Отвратительно, если задуматься, но он не задумывался. Почти. Впрочем, в отличие от матери, капитан не гнобила Клюва по поводу и без, чем, безусловно, располагала к себе.
Разговор с новыми знакомыми он начинал обычно так: «Я дурачок, сын очень богатых и благородных родителей». Затем он говорил: «Я пошел в армию, чтобы быть среди равных». Дальше разговор почему-то не клеился, и Клюва это расстраивало.
Он бы с радостью водил дружбу с другими взводными магами, но и в беседах с ними не мог вполне передать свою глубокую любовь к магии.
– Тайна, – говорил он, постоянно кивая. – Тайна ведь, да? И поэзия. Вот что такое колдовство. «Тайна и поэзия» – так, по крайней мере, мама говорила моему брату, залезая к нему в постель по ночам, когда отец был в отлучке. – «Жизнь наша, мой милый, – это тайна и поэзия». Я притворялся, что сплю, потому что однажды я встал и она очень сильно меня побила. Обычно она так не делала – ну то есть сама, кулаками. Этим вовсю занимались мои наставники. Но тогда она прямо вышла из себя. Наш домашний целитель сказал, что я едва выжил той ночью. Вот так я и узнал, что такое поэзия.
До сих пор чудо под названием колдовство оставалось его главной, а возможно, и единственной любовью. Впрочем, Клюв почему-то верил, что однажды встретит спутницу жизни: красивую и такую же глупую, как он. Слушая все эти рассказы, – а от волнения Клюв еще имел обыкновение заговариваться, – другие маги лишь не мигая смотрели на него. Кое-кто потом молча обнимал Клюва и уходил. Один маг так и вовсе расплакался. Клюва это напугало.
Собеседование батальонных магов капитан закончила на нем. Он стоял вторым в шеренге.
– Откуда ты родом и кто вбил тебе в голову, что ты дурачок?
Клюв не вполне уловил суть вопроса.
– Я родился в великом городе Квон на континенте Квон-Тали в Малазанской империи, самом просвещенном месте в мире, которым правит маленькая Императрица, – как мог, ответил он. – Дурачком меня называли все наставники, уж им-то виднее. Никто с ними не спорил.
– Кто обучал тебя колдовству?
Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 201
