Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
В этих словах не было никакого смысла.
Но… он был.
Он точно был, осознал вдруг Феликс, потому что он сам видел это изменение. Там, в Каире, когда он следовал за девушкой, которую посчитал своей сестрой, через ночной рынок, по тёмным извилистым улочкам города вплоть до кальянной. Когда Феликс зашёл внутрь, собираясь поймать её, он нашёл лишь египтянку – одетую в ту же одежду. Позже Адель объяснила ему, что заметила преследование и обменялась одеждой с девушкой в кафе.
Ложь. Она сменила не одежду, а лицо.
Девушка, рядом с которой Феликс проехал двадцать тысяч километров; девушка, дважды ударившая его по голове пистолетом; та, которую он вновь и вновь пытался нагнать, ради спасения которой отдал всё… не была его сестрой.
– Кто-то должен заплатить кровью за случившееся на балу, господин Вольф. Уверен, вы понимаете, в какое деликатное положение это нас ставит. Весь мир видел, как ваша сестра застрелила фюрера. Если мы не сумеем отплатить тем же, люди начнут сомневаться в нашей решительности… – Баш разразился кашлем. Он поднёс платок – всё такой же чистый, девственно-белый – к губам.
Отплатить тем же. Слова в тон платку штандартенфюрера СС. Великолепное решение проблемы, таящее в себе гораздо более зловещий смысл: застрелить Адель. Нет, если они решат публично казнить сестру, всё пройдёт в традиционной манере: гильотина. Катящиеся головы лучшее доказательство, чем дыры от пуль в груди.
– Вы не можете! – проскрежетал Феликс. – Что насчёт той девушки?
– А что насчёт неё?
Феликс так многое хотел спросить. Он находил восхитительной саму идею того, что эта девушка могла превращаться из одного человека в другого. Как ей удалось придать глазам тот же цвет, что у Адель? Как её кожа повторила саму структуру кожи сестры, все веснушки и шрамы? Как вообще возможно, чтобы человеческое тело могло вот так собирать себя по кусочкам?
Но боль прорвалась сквозь любопытство, пузырясь кровью на губах, просачиваясь в корни зубов, хороня всё, кроме самой низшей эмоции: гнева. Забавно, что всего несколько минут назад Феликс боролся с собой, стараясь обуздать эту ярость. Ту, что поглощала каждую клеточку человеческого естества.
Сейчас ярость была Феликсом, а Феликс – ей.
– Это она с-сделала. Она и д-должна… – он захлёбывался кровью. Её было слишком много, чтобы проглотить, потому пришлось выплюнуть. Пара капель приземлилась на сапоги капитана. – З-заплатить.
– Согласен. – Даже если Баша волновали капли на сапоге, он этого не показал. Он кивнул, указывая на разбитую руку Феликса. – Что возвращает нас к моему первому вопросу. Куда направилась девчонка?
Мысли его кружились – в огне, в агонии. Голова Адель катилась, катилась, светлые волосы пропитались кровью. Ещё больше крови – его собственной – вытекало из ран, придавливая пальцы к полу. Куда направилась девчонка? Как Феликсу об этом знать? Она не рассказывала ему о своих планах. Она лишь приземлила рукоять пистолета ему на голову и…
Стоп. Думай. Вспоминай.
Было кое-что.
Последний раз, когда Феликс видел сестру. (Нет! Не сестру… её копию), она придавила его к полу шторами и потянулась за пистолетом. От движения рукав кимоно задрался, открывая ряд бегущих собак.
Не одну, целых пять. Она не сказала – показала.
– Я расскажу, что знаю. – Феликсу пришлось сдерживаться, чтобы не выпалить всё сразу – ярость развязывала язык. Он должен защищать сестру – настоящую сестру – до самого конца. – Но я требую помиловать Адель.
– Помиловать? – Бесстрастная улыбка (искривившиеся губы, но мёртвые глаза) рассекла лицо штандартенфюрера. – А вы любите торговаться, да, господин Вольф? К сожалению, решение о помиловании вашей сестры не в моей власти. Поэтому начнём с другого, – Баш вновь занёс сапог для удара. Его обитая металлом пятка теперь нависла над средним и указательными пальцами. – Расскажите всё, что знаете, и возможно, я соглашусь не трогать то, что осталось от вашей руки.
Феликс опустил взгляд на свои пальцы (восемь целых, два раздробленных, скорее уже тёмно-коричневых, чем красных). Он может продолжать молчать и смотреть, как остальные пальцы ломаются под металлическим каблуком штандартенфюрера СС. Или выложить всю известную информацию в надежде на милость.
Феликс не собирался строить из себя великомученика. Не ради… этой… девки. Не ради крови чужой семьи.
– Собаки, – сказал он.
Улыбка слетела с лица командира. Каблук качнулся.
– Что?
– У неё на руке были собаки. Т-татуировка. Пять штук.
– На какой руке?
– На л-левой. Чернила покрывали руку до локтя. Как рукав.
Сапог штандартенфюрера всё так же нависал над пальцами. Капли кровавой слюны Феликса окропляли подошву, так близко, что можно пересчитать. Одна, две, три… удара всё нет… четыре, пять, шесть… Баш опустил каблук. Он ударил по полу в миллиметре от кончиков пальцев Феликса.
– Спасибо, господин Вольф. Эта информация очень ценна.
Дверь комнаты приоткрылась. Новоприбывший солдат просунул голову в проём, на лице его застыло мрачное выражение: «Штандартенфюрер?»
– Что? – выплюнул Баш.
– Мы наконец-то связались с Германией, штандартенфюрер. Но есть одна проблема – рейхсфюрер Гиммлер желает говорить с вами.
– Рейхсфюрер? Очень хорошо. – Баш повернулся к Носу Картошкой. – Пусть оберштурмфюрер Тиссен отправит заметки об отличительных чертах двойника. Татуировки у них неизменны. Собаки останутся, какую бы форму девушка ни приняла. Если повезёт, мы сможем использовать их, чтобы установить личность.
Баш направился к двери. Каблук его правого сапога отмечал путь владельца кровью Феликса: С С С отпечатывалось на полу алыми промежутками.
– О, и дайте господину Вольфу воды. У меня к нему осталось ещё несколько вопросов.
Глава 6
Влажная кожа пахла дерьмом.
Вонь царапала ноздри Луки, пока он наблюдал, как девушка переходит улицу. Не-Адель в темноте была как дома, в постоянном движении. Бархатистые волосы раскачивались при ходьбе, так прекрасно сливаясь с тенями, что на долю секунды Лука задохнулся от страха: вдруг и сама девушка сейчас просто растворится. Но её очертания никуда не делись, когда она оказалась на другой стороне и осмотрела окрестности, прежде чем поманить Луку старым сигналом Вермахта.
Где не-Адель выучила ручные сигналы Вермахта? Если на то пошло, где она вообще выучила всё, что знает? Как устраивать диверсии, перепрыгивать стены, переплывать рвы, скручивать противника с заметно большей мышечной массой… Насколько Луке было известно, Союз немецких девушек ничему подобному не учит юных фройляйн.
Кто, черт побери, эта девчонка на самом деле?
– У тебя есть имя? – спросил Лука, догоняя не-Адель.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
