— Вы подозреваете меня? — возмутился тот.
— Сэр, нам необходимо получить ответ…
— Какое вам дело, где я был вчера вечером? Но ладно, мне совершенно нечего скрывать. Я был дома, читал. — Он вздернул подбородок. — Наслаждался перелистыванием журнала «Атне ридер»[7], если вам это интересно.
— Вы живете один? — поинтересовался Майло.
Дабофф улыбнулся.
— Да, но у меня часто остается ночевать подруга. Умная, альтруистичная, эмоциональная женщина, которая сейчас находится в Себастополе[8], на музыкальном фестивале «Зеленая нить». Когда произошло это убийство?
— Мы еще не определили это, сэр.
— Оно должно было случиться после восьми часов вечера, — заявил Дабофф, — потому что в восемь часов я останавливался возле болота, и, можете мне поверить, никаких трупов там не было.
— Как долго вы пробыли там?
— Я только по-быстрому проверил, нет ли на берегу мусора. После этого я купил сэндвич в круглосуточном магазине на бульваре Калвера. С зеленью и темпе, если вы хотите это знать. Потом заскочил в офис нашей организации, чтобы проверить, что поделывает наш волонтер. — Он фыркнул. — Богатенький сопляк, которого в наказание приговорили к общественным работам. С ним все было в порядке, так что я оставил его, доехал до Санта-Моники и съел свой сэндвич на набережной Оушн-Фронт. Потом в десять минут одиннадцатого вернулся в офис, чтобы удостовериться, что сопляк запер его. И правильно сделал, потому что он об этом забыл. К половине одиннадцатого я был дома, читал «Атне».
— Вы нашли у болота какой-нибудь мусор? — поинтересовался Майло.
— В этот раз — нет… ах да, Альма — моя подруга — должна была позвонить мне из Себастопола в четверть двенадцатого. И позвонила.
— Ваш волонтер, — вмешался Мо Рид. — За что он был наказан?
— За какие-то делишки в школе, — ответил Дабофф. — Я не спрашивал, мне на это плевать. От него почти никакого толка, но и проблем никаких.
— Альма, — напомнил Рид, доставая планшет. — Назовите ее фамилию, пожалуйста.
Глаза Дабоффа грозно выкатились.
— Зачем вам разговаривать с ней?
— Стандартная проце…
— Ушам своим не верю. Я охраняю это болото, и вы шьете мне дело?
— Это несколько грубо с вашей стороны, сэр, — отозвался Рид.
— Грубо? А по-моему, нет.
— Альма… так как? — настаивал Майло.
— Да черт бы вас… ладно, ладно. Рейнольдс. Альма Рейнольдс. — Он на память назвал нам телефонный номер. — Довольны? А теперь пропустите меня.
* * *
Вслед за Дабоффом, который передвигался едва ли не бегом, мы проследовали к месту работы антропологов. Мо Рид догнал старикана и спросил, знакомо ли ему имя Селены Басс.
— Единственный bass[9], до которого мне есть дело, — это полосатый окунь. К сожалению, его численность сильно уменьшилась из-за избыточной рыбной ловли в угоду американским обжорам.
— Люди, — произнес я, гадая, вспомнит ли он меня наконец.
— Эта песенка — полная чушь, — хмыкнул он. — Барбра совершенно ничего не поняла[10].
* * *
Команда доктора Харгроув извлекла из болота несколько мелких кусков бурого цвета и разложила их на синем брезентовом полотнище, расстеленном на берегу. Все три женщины уже снова были в воде и, низко склонившись к поверхности, просеивали что-то, внимательно вглядываясь.
— Что это? — спросил Дабофф.
— Человеческие кости, — ответил Рид.
Дабофф приложил ко рту сложенные рупором ладони и гаркнул, обращаясь к ученым:
— Аккуратнее там, вы!
Женщины обернулись к нему.
— Этот джентльмен охраняет болото, — пояснил Майло.
— Не говорите об этом так небрежно, — прошипел Дабофф.
— Этот джентльмен делает важное дело, охраняя болото.
— Сэр, мы чрезвычайно аккуратны, — сказала доктор Харгроув, — и стараемся ничего и никого не потревожить.
— Само ваше присутствие тревожит болото.
Харгроув, Лиз Уилкинсон и веснушчатая девушка уставились на него.
Дабофф снова бросил взгляд на кости.
— Сэр, нам нужно уйти отсюда и позволить им выполнять свою работу, — произнес Майло. — К слову сказать, вы где-нибудь работаете, мистер Дабофф?
— На что вы намекаете?
Майло не ответил.
— У меня была работа. В книжном магазине на Миднайт-Ран.
— Он закрылся в прошлом году.
— Я же сказал — была, — фыркнул Дабофф. — Я много лет понемногу вкладывал деньги то туда, то сюда, и теперь могу уделить время охране природы. И не надо шуточек о нефтяных и газовых скважинах. У меня их нет.
— Боже, это, наверное, ужасно тяжело, — вздохнул Майло.
— Что именно?
— Вести войну со всем человечеством.
Дабофф разинул рот. Майло взял его за локоть, сказал:
— Рад был знакомству с вами, сэр, — и препроводил его обратно на тротуар.
* * *
Мы с Ридом смотрели, как они идут к пыльному «Фольксвагену Джетта» Дабоффа.
Старик погрозил Майло пальцем, но на того это, похоже, не произвело впечатления. Продолжая ругаться, Дабофф сел в машину и уехал прочь.
Майло вернулся к нам и изобразил рукой щелкающие челюсти.
— Странный и озлобленный тип, — заметил Рид, — но, полагаю, если б он был виновен, то попытался бы вести себя более дружелюбно. Одна часть его истории определенно правдива — он заходил в офис после девяти и разговаривал с волонтером. Этого парнишку зовут Ченс Брендт, и отчасти благодаря ему мы вообще нашли Селену — именно это я собирался вам сказать, когда нас прервал этот чокнутый «зеленый».
— Так расскажите сейчас.
Рид посмотрел на часы.
— Может, нам лучше сейчас поехать и поговорить с самим парнем, а по пути я вам все выложу? Я беседовал по телефону с его отцом, чтобы убедиться, что я все понял правильно. Через полчаса мне назначена встреча у них дома, и если не выехать прямо сейчас, то мы опоздаем.
