…От Ладоги до Синявино тянулись сплошные торфяные разработки, местами сильно подтопленные и заболоченные, но пройти по ним, в принципе, было можно. Если, конечно, знать, где и, главное, как. И с помощью чего. Трофим Мишкин показал разведчикам, как делать мокроступы – из гибких ивовых прутьев. Отличная штука! Хорошо держит вес, ноги не проваливаются – надо только поднимать их повыше и не стоять долго на одном месте.
Немцы эти торфяники почти не охраняли, считали, что пройти по ним никак нельзя. Это было на руку разведчикам – шли без остановки. Поверх формы – пятнистые маскхалаты, на головах – плотные капюшоны, в руках – черные трофейные МР-38. По виду – точно как немцы…
К полудню преодолели значительную часть пути, сели передохнуть. День был ветреный и нежаркий – конец августа. Да, это наше северное лето, серое и унылое. Зато комаров стало гораздо меньше, все куда-то попрятались. Видимо, почувствовали перемену погоды. Достали табак, у кого что было, закурили.
– Дождь скоро будет, – уверенно произнес Трофим Мишкин, показывая на небо. – Вон, тучки уже наползают.
– Это хорошо, – кивнул Матвей Прохоров, – немцы носа из своих берлог не высунут. Можно на просеку свернуть, тогда через полтора-два часа будем уже на месте. Посмотрим, что нужно, и сразу же назад. А утром – уже у себя. Считай, за сутки обернулись…
– Опасно, – покачал головой осторожный Василий Зайцев, – по просеке, бывает, немецкие машины ездят. С охраной. Вдруг нарвемся?
– Так мы же как фрицы! – усмехнулся сержант Колядов. – К тому же, мотор слышно издалека, если что, успеем спрятаться. Столько времени сэкономим!
– Гладко было на бумаге, – скептически заметил Зайцев, – помнишь эту пословицу?
– Помню, – кивнул Колядов, – но есть и другая, про тех, кто не рискует.
– Пойдем по просеке, – прервал дискуссию Прохоров, – время нам очень дорого. В штабе ждут наших донесений, надо сообщить о новых танках, если это они… А если что, успеем спрятаться в ельник…
* * *
Свернули на просеку, пошли чуть быстрее. Вскоре заморосил мелкий дождик, земля размокла, идти стало труднее – ноги скользили по траве, глина налипала на сапоги, приходилось останавливаться и очищать. Но все равно шли бодро – по просеке раньше вывозили торф на станцию Мга, раскатали хорошо…
Слева, со стороны узкоколейки, периодически доносился шум дрезины – проезжали немцы. Но их не видели – деревья мешали. Да и не хотелось гитлеровцам высовываться из теплых кабин под холодный дождик…
Василий Зайцев шел первым, вдруг остановился и подал знак – внимание, опасность! Бросились влево и вправо, залегли. Василий постоял немного, к чему-то прислушиваясь, а потом махнул рукой – можно! Но пошел медленно, осторожно, готовый в любой момент тоже нырнуть в кусты. Матвей нагнал его, шепотом спросил: «Что там?» Зайцев так же тихо ответил: «Фрицы…»
Прохоров прислушался: действительно, за ближайшим поворотом слышалась чужая речь. Немецкий гортанный говор ни с чем не спутаешь… Что это – патруль? Или пост на дороге? Раньше же не было… Ладно, сейчас разберемся. Взяли правее, пробрались через кусты. Матвей подполз ближе к дороге, осторожно высунулся…
…Посреди просеки, в огромной луже, стоял серый, заляпанный грязью «опель». Возле него топтались двое, судя по форме – водитель-ефрейтор и майор. Последний, очень недовольный, что-то громко высказывал своему подчиненному. Ефрейтор имел весьма виноватый вид, но все же пытался оправдаться: «Герр майор, здесь такие дороги…»
Хотел, мол, объехать эту проклятую яму, но колеса заскользили, машина пошла юзом. А теперь «села» в грязи… И ему одному ее ни за что не вы толкнуть.
Майор недовольно фыркнул (вот болван, не смог объехать лужу!) и приказал: давай бегом в поселок (до него километра четыре), позовешь кого-нибудь. Пусть пришлют грузовик, а еще лучше – тягач. А я пока здесь подожду…
Матвей задумался: редкое везение – штабной офицер, причем сам идет в руки, даже стараться не надо. Но с другой стороны… Не помешает ли это выполнению задания? Исчезновение майора наверняка заметят, поднимут шум, станут прочесывать лес. А нужно сделать все тихо… Но, опять же, сведения, полученные от него, могут оказаться очень полезными, дать гораздо больше, чем просто осмотр новых танков. А вдруг этот майор имеет отношение к новым панцерам, сможет рассказать о них что-то интересное? Тогда цены ему не будет!
Черт, и хочется, и колется… «Ладно, рискнем, – решился Прохоров, – иначе потом всю жизнь жалеть буду: такого жирного гуся упустил!» И тихо приказал – берем немца!
* * *
Майор поорал еще немного (водитель по-прежнему униженно молчал, но бежать в поселок не спешил – ждал, не появится ли на просеке кто-то, кого можно привлечь к вытаскиванию машины) и пошел к кустам – видимо, отлить. Остановился, откинул полог шинели, завозился с брюками…
Прохоров махнул рукой – давай! Первым вылетел из засады, в три прыжка оказался позади майора. Ударил кулаком, оглушил. Немец тонко вскрикнул, схватился за затылок… Матвей нанес еще один удар – не слишком сильный, но довольно чувствительный. Майор тяжело осел на землю…
В это время Зайцев и Колядов подскочили к водителю, наставили на него автоматы. Ефрейтор благоразумно поднял руки вверх. Правильно, не та ситуация, чтобы геройствовать. Пленных связали, посадили на землю, Матвей задал по-немецки пару вопросов – для начала. Ефрейтор отвечал охотно и всем своим видом показывал, что запираться не станет, майор же молчал и злобно щурился на разведчиков. И еще дергался, пытаясь ослабить путы, пришлось стукнуть еще раз – для профилактики. Обыскали машину, заглянули в майорский портфель – карты и приказы. Бумаги, конечно, очень интересные, но о новых танках ничего нет…
Матвей стал расспрашивать майора о панцерах, но тот по-прежнему молчал. Лишь презрительно поджимал губы. Да, крепкий орешек… Было бы время, ему, конечно бы, развязали язык, но нужно убраться скорее… В первую очередь – спрятать легковушку, чтобы не обнаружили. Тогда и майора не сразу хватятся… Хорошо, что еще дождь, смоет все следы.
Тут в голову Прохорову пришла отличная идея – как использовать этот подарок судьбы. Рассказал остальным, Василий Зайцев иронически хмыкнул – ну, это же просто наглость! Колядов с Ткачуком горячо поддержали: отлично придумано! Трофима Мишкина, как новичка, не спрашивали – молод еще, не заслужил право голоса.
Матвей приказали водителю и майору раздеться, снять верхнюю одежду. Ефрейтор забился в истерике, начал всхлипывать, жалобно скулить и нервно повторять: «Найн, найн!» Вскочил, попытался бежать… Майор же всем своим видом показывал, что ему ничего не страшно.
Не без труда, но выполнили задуманное: оставили немцев в одном исподнем. Шофера все же пришлось ликвидировать – тот плакал, кричал, мог привлечь внимание. А это нам ни к чему… Василий Зайцев прижал ствол автомата к затылку немца и нажал на спусковой крючок – быстро и тихо. Оттащили тело за деревья, забросали ветками.
Майор сильно побледнел, но гордо вскинул голову: видимо, решил, что пришла его последняя минута. Попросил разрешения прочитать молитву… Прохоров усмехнулся: может, и убьем, но не сейчас! Он решил все же попробовать доставить майора в штаб дивизии – если получится, конечно. Если там на немца как следует надавят, получат ценные сведения…
