Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
— Мои возражения могут что-то изменить?
Шеин благоразумно промолчал. Арутюнян глубоко вздохнул, обводя усталым взглядом настороженно притихших родичей.
— Что вы хотите знать? — спросил он наконец.
— Ваша дочь была беременна. Вы знали об этом?
Опасный вопрос: восточные люди трепетно относятся к подобным проблемам, и Антон об этом знал. Но не спросить он не мог, ведь этот факт имеет ключевое значение!
— Предыдущий… оперативник рассказал, — сквозь зубы процедил хозяин дома.
— То есть вы ничего не замечали?
— Нет, — отрезал отец и кинул гневный взгляд в сторону жены. — Маргарита… она предпочитала свободную одежду, да и виделись мы только по вечерам, когда я с работы приходил.
— Когда вы узнали, как к этому отнеслись?
— Ну, как… У Маргариты скоро свадьба должна была состояться. Вообще-то мы такое не поощряем, но она уже взрослая девочка… Была.
Когда Арутюнян с видимым трудом выговорил последнее слово, несколько присутствующих женщин, включая мать, начали всхлипывать. Антон испугался, что станет свидетелем коллективной истерики, однако он зря волновался: под тяжелыми взглядами мужчин дамы взяли себя в руки, ограничившись лишь хлюпаньем носов и вытиранием глаз кончиками платочков.
— Дети, конечно, поторопились, — монотонным голосом продолжал глава семейства, — но в этом ведь нет ничего противоестественного, все равно они скоро стали бы супругами! Но если бы я знал, настоял бы на том, чтобы перенести дату свадьбы на более ранний срок. Я ответил на ваш вопрос?
— Да, спасибо. А жених Маргариты, он… — Антон обвел взглядом находящихся в гостиной людей.
— Его здесь нет, — покачал головой Арутюнян. — Араик — почти член семьи, но парню и так нелегко!
— Вы же понимаете, что мне придется с ним поговорить?
— Зачем?
— Есть вещи, о которых родителям не рассказывают.
— Вы намекаете на то, что Араик…
— Я ни на что не намекаю, Самвел Арамаисович, — прервал главу семейства Антон. — Я лишь пытаюсь исключить тех, кто не имеет отношения к убийству. В интересах Араика, чтобы мы побеседовали как можно скорее, понимаете?
— Ладно, — проворчал Арутюнян, — вы же все равно его разыщете. Марта, — обратился он к женщине средних лет, нежно обнимавшей его жену за плечи, — позвони-ка Араику. Скажи, что ему нужно срочно подъехать.
— Нет-нет, не сюда! — вмешался Антон, боясь, что в кругу почти что родственников парень попытается что-то скрыть из желания никого не обидеть. Или, что также возможно, не подвергнуться коллективному остракизму. — Пусть он подъедет вот по этому адресу, — и он протянул свою визитку.
Арутюнян возражать не стал.
— Делай, как он говорит! — приказал он Марте, и та неслышно выскользнула из комнаты.
* * *
Прием закончился поздно, и Мономах, поднявшись из кресла, в котором просидел, не вставая, почти три часа, с наслаждением потянулся, разминая затекшие мышцы. Наступило время реализации квот, и наплыв пациентов был огромен. С одной стороны, хорошо — у всех будет много работы, а значит, и прибавки к зарплатам. В этот раз квоты сбросили пораньше, а не под самый Новый год, и это, опять же, отлично, ведь у отделения полно времени, чтобы принять большое количество больных. Тем не менее возникли проблемы. Желающих оперироваться оказалось столько, что Мономах боялся не справиться. Кроме того, он предвидел неприятности с заведующим отделением травматологии и ортопедии Тактаровым, душевным другом главного. Несомненно, Тактаров начнет ныть, что отделению Мономаха выделили больше квот и что часть операций вполне можно провести в травматологии. Мономах и сам удивлялся такой щедрости со стороны Комитета по здравоохранению, но не собирался ее оспаривать и терять возможность дать своим врачам подзаработать: если уж представился шанс, надо хвататься за него обеими руками!
Он вытащил из шкафа пальто, распахнул дверь и застыл на пороге: из кресла в фойе навстречу ему поднялась мадам Суркова! Он узнал ее сразу и с первого взгляда понял, что в следователе что-то изменилось. Во-первых, она была одета не в траурный наряд своих любимых серо-коричневых тонов, а в симпатичный салатовый костюм, подчеркивающий аппетитные формы, но не выставляющий их напоказ. Во-вторых, ее лицо, красивое, несмотря на полноту, было умело накрашено. И, в-третьих, она улыбалась.
— Вы… выглядите иначе, — пробормотал Мономах вместо приветствия.
— Лучше или хуже? — не переставая улыбаться, поинтересовалась она.
— Гораздо лучше. Не пойму, что произошло!
— Я сбросила семь с половиной килограммов, — похвасталась следователь. — Следую вашим рекомендациям!
Однако Мономах понимал, что дело не в этом. Суркова изменилась не только внешне. Раньше в ней присутствовал какой-то надрыв, скрытая печаль. Теперь она прямо-таки источала уверенность. Что-то определенно случилось — может, влюбилась? Говорят, женщин любовь красит. А из мужчин она вытягивает жилы!
— Вы не на консультацию, надеюсь? — нахмурился он.
— Боже сохрани! Я специально дождалась окончания приема. Владимир Всеволодович, нам нужно серьезно поговорить. Вы можете уделить мне время?
— Заходите!
— Я предпочла бы не здесь. Как насчет кафе напротив?
— Вы на диете?
— И поэтому должна есть в определенные часы. Да и вы наверняка голодны!
Мономах и правда ощущал недвусмысленное посасывание под ложечкой: со времени его раннего завтрака прошло больше восьми часов.
— Ну, так что вы хотели мне сказать? — поинтересовался он, сделав заказ. Суркова не врала. Попросив у официанта кофе, она достала из сумки пластиковый контейнер с куриным салатом, прикрытым сверху кусочком цельнозернового хлеба. Мономах предчувствовал, о чем пойдет речь, и специально оттягивал этот момент. Значит, делом Яны Четыркиной занялся Следственный комитет! Чем беременная девчонка, терпящая побои от сожителя, могла их заинтересовать?
— Не делайте вид, что не понимаете, — ответила Суркова, перемешивая вилкой салат. — Я всегда была высокого мнения о ваших умственных способностях!
— Мне казалось, что Мартынюк — не ваш человек?
— Районный опер. Ему наше вмешательство не понравилось!
— Почему? — удивился Мономах. — Разве он не должен радоваться, что с него сняли груз?
— Дело может стать громким, а кому не хочется снять сливки?
— Мы об одном и том же деле говорим? Беременная девчушка попала под машину…
— Вы не все знаете, Владимир Всеволодович, — прервала Мономаха Алла. — Мартынюк считает вас главным подозреваемым по делу, но у меня есть основания не доверять его суждению по причине того, что у нас, похоже, серия.
— В смысле?
— Серийные убийства. Мартынюк с вами не знаком, но я-то понимаю, что подозревать вас глупо!
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
