Книга Триумф Времени и Бесчувствия - Владимир Сорокин

Минотавр.

Мой день начинается с бассейна. Вода и свет. Вода и воздух. Если свет предохраняет нас от небытия, а воздух – от космоса, то вода – от притяжения земных вещей. Для обладания миром нужна дистанция. Только после воды я позволяю себе погрузиться в мир. Мировые новости, завтрак на веранде, легкая музыка, цветы и птицы. Машина приходит в 9:30. Она привозит мне новости корпоративные. Это – третья стихия, после воздуха и воды. Она предохраняет от снов и фантазий. Это моя скала реальности, которая стоит неколебимо. Если наши акции упадут безвозвратно, эта скала даже не треснет. Она со мной, покуда я жив. Дорога в офис – мое восхождение на скалу. Когда машина останавливается возле нашего билдинга, я уже на вершине. В моих волосах свистит высокогорный ветер. Снега тысячелетий хрустят под моими каблуками. Я обладаю реальностью. Она моя. В сопровождении охранников я поднимаюсь по мраморной лестнице. Вхожу в дверь. Поднимаюсь на лифте. Прохожу по коридору к моему месту Силы. Я вхожу в мой кабинет. Мир распахивается. Он огромный и многослойный, как лабиринт. Его углы и повороты восхищают меня. Проникать и обладать, не разрушая и не разрушаясь, – мой принцип. Я доверяю миру. Я готов к его изменениям. Мир движется и расширяется, но фундамент его неколебим. Лабиринт стоит на мощной основе. В этом величие замысла Создателя и доказательство, что мир возник не сам по себе, не по воле столкновения слепых энергий. Конструкция атома совершенна. Бронированные стены моего кабинета, черешневый стол с тремя мониторами, хрустальная пепельница, мой костюм из волокон высокогорных растений, мой молибденовый перстень, мои отполированные и покрытые лаком когти, мои витые рога, мои внимательные темно-лиловые глаза под слоистыми веками, мое нефритовое кольцо в широком, влажном и всегда шумно дышащем носу – все состоит из божественных, совершенных атомов. Я осознаю их совершенство. Я впитываю их вибрации. Я ощущаю их мощь. Сидя в массивном кресле из ливанского кедра, я развожу в сторону свои могучие руки. Я обнимаю мир. Мы согласованы с ним. У нас нет тайн друг от друга. Я понимаю мир. И он понимает и принимает меня. Я люблю трогать мир. Сжимать его в своих мускулистых руках. Мир упругий, как теннисный мяч. Он не трескается. Мир щедр: он не поглощает приложенную к нему силу, но возвращает ее мне троекратно. Я жив этим. Мир как женщина: он умеет отдаваться и хочет, чтобы им обладали. Я люблю трогать дома и камни, машины и реки, плоды и мониторы. Я обнимаю людей и деревья. Я вдыхаю запахи заводов и лесов, морей и портов. Я пробую на язык города. В моих бычьих очах отражаются небоскребы Шанхая и лачуги Каира, Елисейские Поля и сомалийские деревни. Я жив этими отражениями. Мой мозг, витой, как мои рога, всасывает Берлин и Москву, Токио и Нью-Йорк, Рим и Мехико, Лондон и Париж. Я знаю мир. И мир меня знает. Мы благодарно меряемся силой. Наши мышцы звенят, подобно эоловой арфе.