Книга Драйв, хайп и кайф - Дарья Калинина

Начать поиски пропавшего родственника было решено немедленно.

– И искать нужно двоих. Потому что на пляже были двое. Один топил тетушку, вторая мелькала на берегу.

– И во время наезда их было двое! – припомнила тетушка. – Одна, замаскировавшаяся под Марину, сидела за рулем машины, а еще кто-то по голове меня ударил и в спину толкнул. Поэтому-то я и вылетела на проезжую часть. Растерялась, конечно. И от удара, и просто. Только что на тротуаре стояла, а где сейчас, и не пойму. Головой по сторонам верчу, а машина-то приближается. Тот мужчина в последнюю секунду меня из-под колес вытащил. Грубовато действовал, зато результативно.

– И когда вас пытались задушить, вернувшийся таксист видел две убегающие фигуры.

– Еще неизвестно, не вернись таксист, не захотели ли бы эти двое вернуться и закончить начатое.

Все эти случаи однозначно говорили о том, что с поисками Коли следовало поспешить. Нельзя было допустить, чтобы Коля или кто бы там ни был со своей сообщницей повторили бы нападение. Ведь уже следующее могло оказаться не в пример более удачным, чем первые.

Как легче и проще найти человека в наше время? Ответ один, и он очень прост. Искать нужно через социальные сети.

– Сомневаюсь, чтобы у уголовника была бы собственная страничка в соцсети, – заявила Елизафета Федоровна с присущим всякому далекому от мира криминала человеку высокомерием.

– И напрасно! Как раз таких элементов в Сети полным-полно.

– Даже у тех, кто сейчас находится за решеткой?

– Те как раз особенно активные пользователи и есть.

– Невероятно.

– Почему? Времени у них много, дел никаких. Вот и сидят целыми днями, были бы деньги, чтобы интернет-трафик оплачивать. Но и это не проблема при наличии щедрых на благотворительность родственников или любящих женщин. Многие заключенные даже умудряются крутить виртуальные романы, сидя за решеткой. А некоторые так еще в колонии находят даже себе постоянных подруг, на которых потом женятся.

– Да ну! – удивилась тетушка. – И как же эти бедные женщины потом живут с уголовниками?

– Как уж складывается их дальнейшая жизнь, не знаю. Но факты такие есть.

– Вряд ли они живут счастливо, – задумчиво произнесла тетушка. – И даже не в том дело, что страшно жить, когда рядом с тобой вор или убийца. Человек мог и раскаяться или вообще по недоразумению попасть за решетку. Но потом-то на нем уже клеймо. Куда ни сунься, везде от ворот поворот. На работу ему не устроиться. А нету приличной работы, нету и денег. А если мужчина в семье не добытчик, то и женщина поневоле начинает нервничать. Отсюда частые скандалы, ссоры. А где ссоры, там и до нового уголовного преступления недалеко. Нет, лично я никогда бы не пошла замуж за того, кому довелось побывать за решеткой!

Саша слушал разглагольствования тетушки краем уха и улыбался про себя. Какая она смешная, эта тетушка Фета. Даже не думает, что поздненько ей уже рассуждать, за кого бы она там пошла замуж, а за кого бы не пошла. Небось не двадцать лет нашей девчушке, чтобы о свадьбе думать.

Он искал Николая Ештакина, уроженца города Ленинграда, сорока девяти лет от роду. На счастье, фамилия оказалась редкой. А в сочетании с Николаем встретилась всего один раз. Саша быстро вошел на страничку и показал фотографию тетушке Фете и маме.

– Он?

Женщины склонились над экраном планшета. Они всматривались так долго, что Саша потерял всякое терпение:

– Ну что? Похож?

Женщины кивнули. И Саша с удивлением понял, что причина заминки вовсе не в том, что они не узнали Николая, а в том, что они обе плачут.

– Господи, как же он изменился!

– Страшный какой!

– На фотографиях у нас в альбоме – это такой красивый мальчик.

– А тут настоящий зэк!

– И наколок сколько!

– И зубов нету!

– И седой совсем.

Саша тоже повнимательней присмотрелся к выложенному на аватарке снимку. Да, короткий ежик, который топорщился на голове у мужчины, был совсем седым. И все остальное тоже соответствовало сказанному. Даже если бы Николай хотел нарочно напугать, у него не могло бы получиться лучше. На Сашу смотрело лицо законченного матерого уголовника, с тяжелым и одновременно пустым взглядом, наглой улыбкой и бледным помятым лицом. Плечи и грудь его были богато разукрашены татуировками.

– В кого он превратился!

– В того, кем и стал.

– Сколько же лет прошло с тех пор, как я его видела в последний раз? – задумчиво произнесла тетя. – Лет двадцать пять, я думаю. Тогда он еще вполне прилично выглядел. Но, конечно, Галка много для этого делала.

Оказывается, после разъезда бабушка не прекратила помогать пасынку. Каждую неделю она моталась к нему с авоськами, полными продуктов. Когда настроение у пасынка было хорошее и он был трезв, то Коля позволял женщине остаться, прибрать его квартиру, приготовить ему обед.

– В такие дни мама домой возвращалась в хорошем настроении. Говорила, что сердце у нее спокойно. Хотя бы несколько дней Коля будет сыт. Ведь приготовить даже самую простую еду из принесенных мамой продуктов он ленился. Думаю, что иногда мама подкидывала ему и деньжат, но вряд ли часто, деньги всегда уходили у Коли сквозь пальцы слишком быстро. Он их пропивал прежде, чем мама успевала доехать до дома.

Во время очередной отсидки пасынка именно его мачеха оплачивала коммунальные счета, возила передачи в СИЗО, потом отправляла в колонию посылки с чаем, сигаретами и всем прочим, что было необходимо.

– Мы с папой ругали маму. Говорили, что не нужно это делать.

– И я тоже так считаю! И Гале всегда говорила.

– Но мама считала, что это ее крест. Что это и она тоже виновата в том, что Коля получился таким.

– Не мне судить, но благодарности вы от Коли не дождались.

– Это точно. Когда мамы не стало, я сообщила об этом Коле. И первое, что он спросил, кто теперь будет оплачивать ему «грев». Я сказала, что могу я. И пару раз отсылала ему передачи, но он все время требовал еще и еще. Потом стал требовать деньги. Сказал, что задолжал за коммуналку, что я должна заплатить, потому что иначе управдом грозится его выселить. Я отказала, потому что раньше уже давала ему деньги на оплату коммунальных платежей. И куда Коля дел эти деньги? Он их пропил. И сколько еще раз я буду ему давать? Я отказала. Он начал угрожать. И я прекратила общение с ним. Не знаю, выселили его из квартиры или нет, с тех пор я с ним больше не общалась.