«Егор! Ко мне приходил Егор», – думала она, иее сердце билось радостно и учащенно. Фамилия Егора была Тарасов, поэтому былонеудивительно, что в спешке он подписался только первой буквой фамилии.
«Значит, ему небезразлично, что со мнойпроисходит, – думала Туся. – Значит, он тревожится обо мне. Боже мой, какой ябыла бы дурой, если бы умерла! Ведь пока живешь, с тобой может случитьсястолько всего неожиданного. А если бы отравилась, лежала бы сейчас в соседнемздании, в морге. Бр-р-р, – передернуло ее. – Тогда уж точно никаких записок иникакого Егора. Надо обязательно написать ему ответ и передать вместе с Лизой».
Туся аккуратно сложила записку и спрятала еепод подушку. Потом достала из тумбочки гелевую ручку и блокнот в кожаномпереплете, вырвала листок розовой бумаги и стала писать ответ.
Дорогой Егор!
Хорошая идея – дарить цветы рано утром искрываться незамеченным. Это в твоем стиле быть непохожим на других. Я былаудивлена и почти счастлива, когда получила от тебя записку.
Почему «почти»? Да потому, что я все-таки нетеряю надежды увидеть тебя самого. Я поставила гвоздики в банку на тумбочку.Наверное, когда мой врач Вас Вас увидит букет, он заревнует и выпишет меня кудаподальше. И это будет правильно, потому что мне здесь не место. «Но где жеоно?» – спросишь ты. И я отвечу: «Оно рядом с тобой».
Целую.
Твоя Т.
Туся прочитала свою записку несколько раз иосталась довольна. Особенно ей понравилась подпись «Твоя Т», потому что онабыла похожа на подпись Егора.
«Не слишком ли я с ним откровенна? –спрашивала она себя. И тут же отвечала: – Ради него я прошла через слишкоммногое, чтобы теперь таиться».
Туся сложила записку в маленький изящныйконвертик и с нетерпением стала ждать прихода Лизы. Она несколько раз выходилав коридор, к лифту, посмотреть, не идет ли подруга, но Лиза смогла навеститьТусю только вечером.
– Как ты себя чувствуешь? – озабоченноспросила она, выкладывая из рюкзака пастилу и апельсины.
– Лучше не бывает, – ответила Туся. Ее щекиразрумянились, а глаза светились радостью. Наконец-то я счастлива!
– Что случилось? – спросила Лиза, улыбаясьнеизвестно чему.
Просто ей передалась радость подруги, и, ещене подозревая о причине, Лиза уже была счастлива чужим счастьем.
– Ты не поверишь! – торопливо заговорила Туся.– Егор прислал мне записку.
– Когда? – недоуменно спросила Лиза, и улыбкасошла с ее лица.
– Сегодня утром, – говорила Туся, не замечаяреакции подруги. – Я еще спала, когда нянечка принесла мне цветы и записку. Ячуть с ума не сошла от радости!
– И о чем он пишет? – без прежней радостиспросила Лиза.
– Так, ерунду всякую. Он торопился, поэтомуничего толком не успел, но обещал зайти завтра, представляешь?
– Да-а-а, – протянула Лиза. – Представляю.Туся вдруг пристально вгляделась в лицо подруги, и слезы выступили у нее наглазах.
– По-моему, ты совсем не рада за меня, –заключила она. – Почему у тебя такое лицо?
– Какое? – спросила Лиза.
– Такое, как будто ты увидела привидение.
И действительно, на минуту Лизе показалось,что она увидела привидение. Призрак из прошлого. Наблюдая радость своейподруги, Лиза вспоминала о тех временах, когда она сама могла радоваться илигоревать из-за Егора. Те времена уже давно прошли, но Лизе было неприятно дажевоспоминание о них.
Егор принес ей много зла. Из-за него онапролила столько слез, что если их собрать, можно заполнить целый аквариум иразводить в нем рыбок, привыкших К морской воде. Теперь Лиза боялась, что Егорможет причинить боль и Тусе. Уже причинил.
– Знаешь, – осторожно начала она, – честноговоря, не нравится мне все это.
– Что именно тебе не нравится? – обиженноспросила Туся. – Что Егор навещает меня или что я снова счастлива?
Лиза хотела было обидеться на резкость тонаподруги, но вспомнила, что та лежит в больнице, и передумала.
– Туся, – сказала она, – я боюсь этогочеловека. Помнишь, что ты уже была счастлива с ним? И чем это кончилось?
– Теперь все по-другому, – с жаром приняласьдоказывать Туся. – Вот увидишь. Совершенно по-другому.
– Ну как знаешь, – кивнула Лиза. – Только,пожалуйста, будь с ним поосторожней.
– Спасибо, что ты так волнуешься за меня,только это ни к чему, – с этими словами Туся взяла Лизу за обе руки. – Лучшерасскажи мне, что там в школе, как наши?
И Лиза рассказала о том, что все готовятся кдвадцатилетию школы. Намечается шумный праздник, и директор поручил КахоберуИвановичу, их классному руководителю, поставить какой-нибудь спектакль.
– А почему именно ему? – смеясь, спросилаТуся.
Почему-то ей было трудно представить усатого,добродушного и полного Кахобера в роли строгого режиссера.
– Ты разве не знаешь? Он же учился втеатральном институте, до того как стать учителем. Говорят, он так читаетбасни, что все ухохатываются.
– Здорово, – грустно сказала Туся. – Жалко,что я не смогу сыграть в спектакле.
– Почему не сможешь? – оживилась Лиза. Ещедаже не начинали. Ты, главное, побыстрее выписывайся, и обязательно сыграешь.
Постепенно на улице темнело. Туся посмотрела вокно, и кроны деревьев показались ей приподнятыми кулисами. Лиза уже встала изасобиралась домой, когда Туся вспомнила о записке.
– Лиза, ты не можешь для меня кое-что сделать?
– Все, что угодно.
– Пожалуйста, передай это Егору. – Тусядостала из кармана записку и протянула Лизе.
– Ты уверена? – спросила Лиза.
– Как никогда, – улыбнулась Туся. – Хочу,чтобы он получил это письмо еще в школе, до нашей с ним встречи вечером.Передашь?
– Конечно, – сказала Лиза. – И даже постараюсьничего не приписать от себя лично.
Подруги рассмеялись, поцеловались, и Лизавызвала лифт. Когда она уже стояла в кабинке, Туся спросила:
– А какой спектакль они ставят?
– Не знаю, – пожала плечами Лиза, – точно ещене решили... Хотя нет, вспомнила! Кажется, «Ромео и Джульетту». Больше ни начто фантазии не хватило.
Когда Туся вернулась в свою палату, она сразбегу кинулась на кровать и несколько раз качнулась на пружинах. У нее былоочень хорошее настроение: во-первых, потому, что завтра придет Егор, аво-вторых, потому, что у нее появился план. К ней зашла медсестра и принеславечерние лекарства.
– Спасибо, – сказала Туся, а когда та вышла,выбросила таблетки в раковину.
