Катя не знала, что и сказать. Ее коллеги по работе тоже частенько жаловались на своих супругов. Но такое… Как можно прощать побои?!
Катя предложила Эмбер выговориться, но та не пришла от этого в восторг — кому нужна ее не очень-то красивая история?
— Когда главный герой — мужчина, история часто получается уродливой, — с горечью заметила Катя.
— Тут вы правы, — согласилась Эмбер и все же не стала откровенничать. Вместо этого, присматриваясь к Доминику, заметила: — Не помню, где я тебя видела, но ты… ты береги эту женщину, понял?
Доминик кивнул. А потом вызвал такси по мобильному телефону и посоветовал Эмбер:
— В гостинице обязательно примите душ и выпейте виски. И спать…
Подъехало такси. Эмбер поблагодарила Катю, помахала на прощание и укатила.
— Почему ты не попытался убедить ее бросить этого парня? — спросила Катя, глядя вслед удаляющимся красным огонькам. — Ей бы сейчас не в гостиницу, а в госпиталь организации по защите женщин от домашнего насилия.
Доминик чертыхнулся про себя. Что он мог сделать?!
— Обычно я не мешаю людям принимать неправильные решения, — заявил он, сунув руки в карманы.
Бросив на него сердитый взгляд, Катя повернулась и зашагала прочь. К черту! Этот человек так же бессердечен, как Мониген и как этот Винни и его дружки, веселящиеся в доме…
Доминик догнал ее и схватил за руку:
— Катя, я…
— Ты трус! — воскликнула она в бешенстве.
Подлец Винни, дура Эмбер, а Доминик и вовсе… Он же должен был проявить мужество и благородство и спасти Эмбер, а повел себя как… как ничтожество! Как какой-то тупой гангстер!
Стоп! Но ведь он и есть самый настоящий гангстер.
Эта мысль почему-то огорошила Катю. Действительно гангстер… И надо бежать от него, пока не поздно!
Она махнула рукой. Такси! Вскочив в подъехавшую машину, она, даже не взглянув на Доминика, захлопнула дверцу.
Но тот и не растерялся. Секунда — и он оказался на сиденье рядом с Катей.
— Куда едем? — спросил водитель.
— Оставь меня в покое, — процедила Катя сквозь зубы.
Водитель не удивился — он навидался всяких парочек и прекрасно понимал, что реплика Кати адресована не ему.
— Мы не договорили! — вежливо ответил Доминик таксисту.
— Нам не о чем больше говорить!
Водитель демонстративно включил радио.
— И все же мне надо кое-что тебе сказать, — настаивал Доминик. — Но я не могу говорить в такси. Давай поедем к тебе.
— Нет! Неужели ты ничего не понял? Я не хочу больше общаться с тобой. Ни на какие темы! Как я могу положиться на тебя, если ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь Эмбер? Аааа… — Катя вдруг треснула себя по лбу и добавила с издевкой: — Вот я дура! Она же не предложила тебе гонорар! Верно-верно… Ни цента не пообещала за помощь. Сама и виновата!
Останавливать Катю было бессмысленно. Доминик ждал, пока она выговорится. Когда же поток обвинений наконец иссяк, он попытался оправдаться:
— Ну что ты несешь? И при чем тут гонорар? Я не вмешивался, потому что во всем должна быть логика, разве нет?! Эмбер в любом случае вернется к мужу, что бы я ни сделал. Они постоянно ссорятся, но она не уходит от него. Так какой смысл встревать?
— Допустим, все так. Это твой дружок — тебе лучше знать. Но все равно — как можно спокойно стоять в сторонке и смотреть, как бьют женщину? — возмутилась Катя. — Ведь однажды он убьет ее! Это ты понимаешь?
Доминик молчал, прикрыв глаза. На амбразуру он не бросался — это верно. Но он был и не вправе — это могло привести к провалу всей операции. Не объяснять же это Кате.
— Что ты собираешься делать дальше? — вдруг спросила она, неожиданно миролюбиво.
Ей показалось, что этот сильный мужчина чего-то недоговаривает. Словно дал обет молчания. Причем этот обет дан не дьяволу и его нечистым прислужникам…
— Я попытаюсь сделать все возможное, чтобы защитить Эмбер…
Катя вздохнула:
— Ладно. Тогда отвези меня на угол улиц Клайн и Оукмонт — там, у булочной, стоит моя машина, — сказала она, выбираясь из такси.
Доминик помог ей выйти и дал водителю двадцать долларов в награду за терпение.
— Спасибо, что согласилась поехать со мной на эту свадьбу, — сказал он, когда они пересели в «хонду».
— Не за что…
Вскоре он доставил ее к булочной, где стояла ее «мазда» с надписью «SKY SPY» на щитке с номерным знаком. Все в городе знали, что так назывался астрофизический научный центр, и Доминик понял, что ему стоит только руку протянуть, чтобы узнать о Кате все — адрес, возраст, образование, должность.
Плохо вот только, что не только он мог бы сделать это. Увы, он подвергал ее жизнь опасности.
А Катя, потеряв бдительность, совсем не думала о том, что Доминик теперь легко вычислит, кто она такая. Катя смотрела на ночное небо.
— Посмотри, как мерцает…
— Это самолет или спутник, — предположил Доминик, задрав голову.
— Нет, это гаснущая звезда, — сказала Катя. — Перед тем как погаснуть навсегда, она падает, и в этот миг исполняются любые желания…
— Ну-у, вряд ли мое желание исполнится этим вечером, — с сомнением отозвался Доминик.
— И мое…
Заглянув в ее глаза, Доминик увидел в них тот же огонь, что жег и его.
— Ты накличешь на себя беду, — резко отстранившись, вдруг сказал он. — Держись от меня подальше.
— Как только получу видеокассету, я забуду, как тебя зовут!
В голосе Кати звучала обида. Не таких слов она ожидала от Доминика.
В этот миг ночной ветерок сдул челку с ее лба, и Доминик увидел выбившуюся темную прядь волос. Ого! Парик?! Но почему она пытается изменить свою внешность? И какая она, Катя, на самом деле? Доминику вдруг нестерпимо захотелось дотронуться до нее.
— Только не бей меня, пожалуйста, — сказал он и приблизился губами к ее губам.
Его поцелуй был страстен, как и руки, пустившиеся исследовать ее тело, — такие нетерпеливые, жадные, умелые… Катя обмерла. Впрочем, долго оставаться безучастной к происходящему она не смогла. Да и никто бы не смог. Как жаль, что она не сразу откликнулась на эти восхитительные ласки! Наверное, целых четверть часа счастья она потеряла…
Доминику не хватило дыхания, и он прервал поцелуй.
— Ты, наверное, думаешь, что украл этот поцелуй? — лукаво улыбаясь, спросила Катя. — Не обольщайся. Это подарок. А вор из тебя никакой, и я уже жалею, что пообещала тебе такой большой гонорар.
Вместо ответа Доминик снова впился в ее губы. Он целовал напористо и неостановимо, так, что Катя задыхалась. Доминик чувствовал, что она не слишком опытна в любовных утехах, и это еще больше возбуждало его.
