А потом она обнаружила, что очутилась в небольшом рыбном кафе.
— Что будешь есть? — услышала она голос Дональда.
И вдруг с изумлением осознала, что это первые слова, которые он произнес после того, как спросил еще в квартире, не больна ли она.
Фиона была благодарна Дональду, что он не приставал к ней с расспросами. Посмотрев на него, она заметила, что он и сам выглядит не лучшим образом.
Она никогда прежде не видела его таким озабоченным.
Он изучал меню, явно заставляя себя сосредоточиться.
Наконец Дональд выбрал пирог с рыбой, а Фиона, будучи безразличной к выбору блюд, согласилась на то же самое.
Официантка отошла, и между ними воцарилось напряженное молчание. Они и раньше, бывало, сидели молча, но не оттого, что не находили слов.
Теперь же оба лихорадочно выдумывали тему, с которой можно было бы начать разговор.
В конце концов Фиона спросила:
— Что с тобой, Дональд? — надеясь, что его настроение никак с ней не связано.
Она знала, что Дональд в нее влюблен, но чувствовала, что не вынесет признания, которое на протяжении всей прошлой недели готово было сорваться с его уст.
Он поднял глаза, и Фиона удостоверилась, что ее опасения услышать сейчас его признание абсолютно напрасны.
— Фиона, — хрипло проговорил Дональд, — мне придется просить тебя об одолжении. Мне очень неудобно, но ты — моя последняя надежда, единственный человек, к кому я могу обратиться.
— Господи, Дональд, в чем дело? — Фиону испугало отчаяние в его голосе, и она с готовностью подалась вперед, забыв о собственных горестях.
— Мне надо достать сотню фунтов, — отрывисто сказал он.
— Силы небесные, для чего? — воскликнула Фиона. Дональд оттолкнул от себя тарелку и поставил локти на стол.
— Попробую объяснить, дорогая. Ради Бога, прости меня за эту просьбу. Дело в моем младшем брате. Ты никогда его не встречала, так как он живет не со мной в городе, а с матерью. Уезжает к ней каждый вечер, и хотя мы очень привязаны друг к другу, он настолько младше меня, что мы не можем стать близкими друзьями. У него вполне приличное место кассира в чайном магазине в Сити.
Он работает там уже два года и, по нашему мнению, должен был быть весьма доволен своим местом.
Я виделся с ним вчера вечером. Этот обычно веселый юноша пребывал в крайнем отчаянии.
С трудом я выудил из него все.
Он втянулся в игру из желания произвести впечатление богача на тех, кого считал своими друзьями.
Можно теперь представить случившееся. Он взял деньги в своей фирме в уверенности, что положит их на место до очередной ревизии, и сделал крупную ставку на скачках. Разве при таких обстоятельствах ставят не победителя?
Не похоже, правда? Начал он с десяти фунтов… Десять фунтов — немалая сумма для человека в его положении. Долг составил что-то между пятнадцатью и двадцатью пятью фунтами.
Он рассказывал, что после этого обезумел и стал играть бешено и безрассудно, надеясь отыграться. В последний вечер он знал, что в его распоряжении всего сорок восемь часов, чтоб найти и вернуть деньги, иначе кража откроется.
Если его разоблачат, Фиона, это значит — тюрьма. Он славный мальчик, но слаб характером и может покатиться ко всем чертям.
Ему всего двадцать два, и я должен его спасти. Поэтому я пришел к тебе, Фиона. Мне страшно неудобно тебя просить. Знаю, я не имею на это права, но что мне делать? К кому обратиться? У меня нет богатых друзей, да если б и были, сто фунтов — слишком большая сумма. Ты дашь мне в долг, Фиона?
Клянусь, я верну их в любом случае. Будь у меня время, я не просил бы у тебя. Но я не смогу раздобыть за два дня сотню фунтов.
— Бедный Дональд!
Фиону искренне тронула эта история, и она видела, как тяжело ему было рассказывать.
Она понимала, что пришлось пережить Дональду вчера вечером и как он боролся с собой, прежде чем решился просить у нее деньги.
Она перегнулась через стол, взяла его за руку.
— Ты совершенно правильно сделал, что обратился ко мне, Дональд. Разумеется, я дам тебе деньги. Но у меня всего девяносто. Сумеешь найти еще десять?
Она увидела на его лице облегчение, и он больно стиснул ей пальцы, пробормотав:
— О Фиона…
Ей вдруг показалось, будто с Дональдом вот-вот что-то случится, и девушка быстро заговорила, чтобы дать ему время взять себя в руки.
— Они на депозите, Дональд, — поспешно пояснила она. — Боюсь, не смогу получить их прямо сейчас, но если мы сходим в банк, менеджер все устроит, и ты возьмешь деньги уже сегодня вечером. Пошли, мне тут не нравится.
Они расплатились за завтрак, который остался нетронутым, и вышли на улицу. Вскочили в автобус, поехали к банку Фионы, находившемуся к северу от парка.
— Фиона, я не знаю, как тебя благодарить, — сказал Дональд, когда они выходили из банка. — Объяснять бесполезно, но ты, по-моему, сама знаешь, что совершила благородный поступок и спасла мальчику жизнь.
— Все в порядке, Дональд, — заверила Фиона, беря его под руку. — Не надо благодарить. Расплатишься, когда сможешь.
Она коротко рассмеялась, пытаясь ослабить напряжение. Они направились к станции подземки.
— Ты не будешь возражать, если я поеду в Сити и расскажу брату? — спросил Дональд. — Очень не хочется тебя оставлять, Фиона, но мальчик должен все знать.
— Конечно, — согласилась она. — Скажи ему, я действительно страшно рада, что могу помочь.
— Благослови тебя Бог, Фиона! — вымолвил Дональд.
Фиона пошла назад через парк. День стоял прелестный.
Оставшись в одиночестве, она поняла, что мысли ее возвращаются к Джиму и что она страстно ждет вечера у Пальони, когда сможет его увидеть.
Фиона уже не испытывала того давящего горя, когда она не хотела думать о наступлении дня, если у нее не было надежды видеть Джима.
Она будет смотреть на дверь, ожидая, когда он — высокий, красивый — появится в залитом розовым светом ресторане.
Она постарается выглядеть привлекательной. Она оденет новый наряд, по-новому уложит волосы, только для того, чтобы он удостоил ее взглядом.
Усаживаясь на скамейку, Фиона заметила на чулке «стрелку».
— Последняя пара! — горестно прошептала она. — Интересно, когда я соберусь купить новые?
И тут впервые ошеломленно осознала, что теперь, отдав свой маленький капитал Дональду, осталась вообще без каких-либо средств.
Прежде ее всегда отделял от голода некий буфер. Она всегда знала, что в конце концов сможет долго прожить на сто фунтов.
Хотя и поклялась себе не прикасаться к ним без крайней необходимости, всегда было приятно знать, что деньги лежат в надежном хранилище банка.
