— Благодарю вас, — сказал он, — но я обязан также сообщить вам, к сожалению, что лорд Джулиус Вестри — мой родной брат. Младший брат, поэтому и носит фамилию Вестри, как и остальная родня.
Возглас Юделы, который услышал из ее уст герцог, был уже не возгласом удивления или восхищения. В нем прозвучал неподдельный ужас.
Она непроизвольно поднялась с кресла. Герцог посчитал нужным сразу же пресечь ее попытку к бегству. Он заговорил, стараясь выглядеть как можно более дружелюбным и мягкосердечным:
— Я хочу попросить у вас прощения за чудовищный поступок, совершенный моим братом. И прошу мне поверить, что я несу ответственность за каждое произнесенное мною слово. Я готов помочь вам всем, чем смогу, и вознаградить за то, что вы выстрадали.
Как ему хотелось, чтобы его слова дошли до ее сердца и она действительно прониклась к нему доверием. Все, о чем она думала, словно бы отражалось в ее серых глазах, которые, увеличившись в размерах, казались непомерно большими на ее милом маленьком личике.
Он едва услышал то, что шептали ее губы:
— Неужели это правда?
— Не сомневайтесь, что я глубоко стыжусь за непростительное поведение лорда Джулиуса. Такому унижению, к несчастью, он подвергает меня далеко не впервые.
Юдела не знала, как и что ответить герцогу. Она молча опустилась в кресло, заняв прежнее место на самом краешке сиденья.
Воцарилось молчание.
Юдела первой осмелилась нарушить его:
— Вы уверены, что не будет выглядеть таким непростительным поступком с моей стороны, если я попрошу все-таки у вас убежища на эту ночь? Я не хотела бы причинять вам затруднения.
— Ни о каких затруднениях не может быть и речи, — тут же ответил герцог.
Он позвонил, и дверь библиотеки мгновенно отворилась.
— Сообщите миссис Филд, — обратился герцог к слуге, — что мисс Хейворт будет ночевать сегодня здесь и что багаж нашей гостьи, к несчастью, пропал по дороге в Лондон.
— Будет исполнено, ваша светлость.
— Еще скажите миссис Филд, что я вскоре пошлю за ней, чтобы она проводила мисс Хейворт в приготовленную для нее комнату.
Когда слуга прикрыл за собой дверь, Юдела с облегчением произнесла:
— Как я вам благодарна, сэр!
— Теперь, пожалуйста, выслушайте предложение, которое я намерен вам сделать. Только будьте очень внимательны. Вы готовы?
— Да… конечно.
— Мне трудно подобрать подходящие слова… — начал он задумчиво. — Как бы мне лучше вам объяснить, что я стараюсь помочь не только вам, но и себе самому. Вероятно, вам это покажется несколько странным…
— Я бы очень хотела помочь вам. Было бы так чудесно, если б хоть чем-то я смогла бы отплатить вам за вашу доброту.
— Думаю, что я все-таки нахожусь благодаря своему братцу в большем долгу перед вами, чем вы передо мной. И не будем забывать, что когда вы завтра покинете этот дом, то окажетесь, если можно так выразиться, в полной пустоте. Вам некуда идти и не к кому обратиться. И давайте честно признаемся, что у вас нет никаких перспектив найти в ближайшем будущем благопристойное занятие и место, где бы вы могли заработать даже хотя бы на хлеб с кусочком сыра. Не так ли?
— Я постоянно перебираю в уме и оцениваю свои скромные способности и таланты и не нахожу ничего такого, что могло бы заинтересовать нанимателей, — с горечью согласилась девушка.
— Уверен, что большинство моих знакомых испытали бы то же ощущение, если б им вдруг пришлось собственным трудом зарабатывать себе на жизнь, — попытался ободрить ее герцог.
— Конечно, сейчас, к сожалению, все это выглядит так нелепо… то, что папа настоял, чтобы я получила образование. Теперь оно мне ни к чему… А мама обучила меня игре на фортепьяно… Правда, моего умения недостаточно, чтобы это стало моей профессией.
— Вряд ли концертная площадка или театральная сцена с их окружением и с соответственным образом жизни — среда, подходящая для вас, — сдержанно отозвался герцог.
— Я могу хорошо готовить, — доверительно сообщила герцогу Юдела. — Я научилась приготовлять особо любимые папой кушанья, которые были не под силу нашей кухарке миссис Гиббс. Но я предполагаю, что никто не согласится нанять меня в качестве повара.
— Я как-то не очень представляю вас стоящей на кухне у плиты.
— Но раз я не могу быть гувернанткой или… прислугой, на что мне тогда можно рассчитывать?
Герцог догадывался, что зловещий вариант решения всех проблем, уготованный для Юделы лордом Джулиусом, вновь всплыл в памяти девушки. Опять ее пронизал страх, пальчики задрожали мелкой дрожью, она сжала их, удерживаясь от подступающих рыданий. Герцог произнес успокаивающе;
— Я собираюсь вам предложить нечто совершенно другое.
Юдела прислушалась к его негромкому, спокойному голосу, а он нарочно сделал паузу, как бы подыскивая нужные слова, а на самом деле с целью обострить ее внимание к тому, что сейчас будет им сказано.
— Я попал в затруднительное положение, о котором в данный момент предпочел бы не распространяться. Я уверен, что мне очень бы помогло, если бы я дал понять всем окружающим, а в особенности одной весьма неприятной личности, что для меня невозможно сочетаться с этой особой браком.
Юдела выглядела несколько удивленной, но не произнесла ни слова, и герцог беспрепятственно продолжил:
— Меня внезапно осенило, когда вы, в свою очередь, искренне поведали о ваших затруднительных обстоятельствах, что если б на некоторое время вы согласились притвориться, что мы с вами обручены, то и ваши, и мои проблемы таким путем были бы решены.
Когда он увидел, как расширились ее глаза, то поспешно добавил:
— Хочу сразу предупредить вас, что речь идет не о женитьбе. Я не намерен жениться, во всяком случае, в обозримом будущем. Но если я объявлю о своей помолвке и заставлю окружающих поверить в серьезность моих обязательств, то это, как я уже сказал, избавит меня от трудностей, и я с честью выйду из создавшегося положения.
— Вы считаете, что это действительно вам поможет?
— Я очень на это рассчитываю.
— Тогда, конечно, я сделаю все, о чем вы попросите, ваша светлость. Но неужели ваши друзья поверят, что вы могли обручиться с такой… такой, как я?
Подобное простодушие не могло не вызвать у герцога невольной улыбки.
— Вам достаточно поглядеть на себя в зеркало, мисс Хейворт, — или лучше я буду называть вас Юдела, чтобы все сомнения ваши рассеялись и вы убедились бы в том, что любой мужчина захочет тотчас же на вас жениться.
— Но я же такая не… знатная. И не выгляжу так красиво, как… ваши знакомые леди.
Тут же в ее памяти всплыли смутные образы женщин, тех, что она видела на рисунках в «Журнале для дам», который изредка покупала ее мама, а также вспомнила гостей в Элдридж-хаузе, когда покойная матушка нынешнего сквайра приглашала ее с родителями на свои чаепития.
