Я оглянулся, машина остановилась у моего подъезда. Вот же… Даже не заметил, как приехали.
День выдался непростой, но я все же заглянул в почтовый ящик. Среди прочего в бумагах обнаружился обычный белый конверт безо всяких надписей. Я зашел домой и бросил бумаги на стол. Открывать сразу не стал. Я знаю, что некоторые люди живут по принципу, гласящему: то, чего ты не знаешь, не может тебе навредить. Я не всегда согласен с этим, однако что-то в этом есть. Иногда ты совершенно отчетливо понимаешь, что то, что произойдет после того, как ты узнаешь новости, зависит от того, как ты их узнаешь. Какая-то шредингеровская котомеханика пространства, где наблюдение процесса влияет на его результат.
Стоя под горячими упругими струями, смывающими с меня день сегодняшний, я блаженно не ведал о том, чем теперь все для меня закончится.
И лишь выйдя из душа, заварив себе крепкого чаю и выпив первый глоток, я вскрыл конверт, в котором оказался всего один лист. На нем, набранное наивной разноцветной аппликацией вырезанных из журналов букв было выложено:
«Capita Prima — prius cadit».
8Полночь в Москве.
Адвокат Шота Горгадзе читает анонимку.
Жена адвоката заснула, не дождавшись мужа.
Труп миллиардера Левина едет к месту своего убийства.
Уборщица Зульфия убирает офис адвоката Горгадзе, как всегда опасливо косясь на террариум с тигровым питоном по кличке Баффи.
Тигровый питон Баффи гадает: Зульфия — это дерево или еда?
Майор Полозов курит в служебной машине.
Заказчик убийства миллиардера Левина смотрит на Луну. Луна смотрит на заказчика убийства.
И молчит.
Свидетельницей многих темных дел и делишек пришлось быть ночному светилу.
Множество душераздирающих историй в духе По, а может, и похлеще могла бы рассказать она, много преступлений могла бы раскрыть, заговорив, но нет — молчит, бережет репутацию. И имидж. У Луны и имидж, и репутация — суть одно: никто, кроме астрологов, не слышал, чтобы она кому-нибудь что-нибудь рассказала.
Не то что мы, люди, с чьей глупостью может поспорить лишь наша самоуверенность, а с ней — только наша жестокость.
У входа в ресторан лежит человек, растекается в желтом свете фонаря бордовое по серому — кровь по асфальту.
Много крови. Много машин. Много людей. Фотографируют. Переговариваются. Одни люди заняты делом.
Другие люди смотрят на них из окон.
Кто-то слышал выстрелы. Кто-то крики. Кто-то вызвал полицию. Кто-то выражает деловитое беспокойство в том, куда катится этот мир. Кто-то злорадствует, глядя на шикарный «Мерседес», до которого не дошел, не дополз лежащий в крови мужчина. Кто-то молчит.
Люди смотрят. Луна видит.
Подъезжает карета «Скорой», мужчину достают из бордовой лужи и кладут в черный длинный мешок на молнии. Затем, переложив на носилки, грузят в «Скорую». «Скорая» отъезжает, не спеша. Спешить некуда.
Люди смотрят и строят предположения.
И только я и пучеглазая синюшная Луна знаем, зачем майор Полозов сейчас открывает пластиковый мешок для трупов.
— Ну как? — спросит у Полозова человек из мешка.
— Порядок, — ответит ему, склонившись над мешком, майор. — Ваша смерть прошла удачно.
* * *
Вас когда-нибудь ненавидели?
Не были вами раздражены или недовольны, не были на вас рассержены, разочарованы вами или еще что-нибудь в том же роде? Я спрашиваю, есть ли в вашей жизни люди, которые желают вам смерти?
Нет? Конечно нет. Что это я… Вы хороши собой. Вы умны. Как, черт возьми, можно ненавидеть совершенство?
И все же, может быть, за своей любовью к себе мы часто не замечаем, как ежедневно, ежеминутно, ежемгновенно меняемся, и при прочих равных за фасадом рутинной ежедневности не видим характера, недопонимаем глубину, недооцениваем последствия происходящих в нас изменений, пока кто-то или что-то не укажет нам на них со стороны. Что-то неожиданное, например анонимное письмо с угрозой смерти.
Слава богу, что я — адвокат. Обычным людям свойственно в экстренных ситуациях в первую очередь задаваться наиболее бессмысленными вопросами, ответ на которые не имеет ровно никакого значения, например: кто виноват и что делать?
Нам, адвокатам, такое поведение не пристало. Вопреки общепринятому мнению немедленно реагировать на происходящее не только не всегда полезно, а иногда и совершенно вредно. Общепринято, например, считать, что люди, способные быстро и не раздумывая дать в контексте любой сложившейся ситуации ответ, иногда даже остроумный, предположительно обладают бо́льшим количеством ума по сравнению с теми, кто задумывается над ответом.
