«Боже мой! Что я такое говорю?»— содрогнулась она про себя.
Но отступать было поздно, да и выбора у нее не было. Манелла вдруг с особой остротой осознала, насколько тяжело ей будет устроиться, если она выпустит из рук эту неожиданно свалившуюся на нее возможность, сопряженную с несчастьем, постигшим незнакомую ей престарелую женщину. , Ничто не мешало ее размышлениям, так как оба джентльмена молчали, пристрастно разглядывая ее.
Наконец мистер Доббинс торжественно произнес:
— Полагаю себя должным предупредить вас, мэм, что в замке требуется не простая кухарка. Там издавна существуют особые традиции кулинарного искусства. Еще вчера миссис Уэйд говорила, что его светлость, проведя столько лет во Франции, едва ли удовлетворится местной стряпней. Ему надо подавать изысканные французские кушанья.
Манелле было странно слышать эти торжественные, будто заученные с чужих слов фразы, которые к тому же произносились на чудовищном диалекте.
— Я по рождению француженка, — нашлась Манелла. — И уж поверьте мне, умею готовить те блюда, к которым, наверное, привык ваш хозяин.
Мистер Гетти радостно хлопнул в ладоши.
— Видно, сегодня на вас смотрит счастливая звезда, — сказал он.
Доббинс, несмотря на драматический момент, вытаращил глаза. Средь бела дня этот чудак заговорил о звездах. Впрочем, вся деревня привыкла к тому, что мистер Гетти, большой охотник до книг, иногда выражался уж больно витиевато.
— Я хочу сказать, — продолжал мистер Гетти, будто осознав, что немного зарапортовался, — хочу сказать: кто бы мог подумать, что эта девушка, которая заглянула ко мне за парой ломтиков ветчины, умеет готовить на французский манер?
Мистер Доббинс, должно быть, не был вполне удовлетворен кратким сообщением Манеллы и ждал дальнейших пояснений.
— Вы уверены, что не ошибаетесь? Его светлость — знатная персона. Он нечасто наведывается в здешние края, все больше разъезжает по заморским странам. Будет очень досадно, если мы не сможем оказать ему достойный прием в его родовом имении.
— А как зовут его светлость? — спросила Манелла. Доббинс, набрав полную грудь воздуха, с глубоким почтением, едва ли не с трепетом, объявил:
— Маркиз Бекиндон. А деревня, где мы с вами находимся, называется Бекиндон-виллидж и, само собой, принадлежит его светлости маркизу.
Манелла почувствовала, как у нее от удивления округляются глаза.
Ей приходилось слышать о маркизе Бекиндоне. Впрочем, кто же о нем не слышал в этих краях, да что там говорить, во всей Англии?
После войны с Наполеоном герцог Веллингтон публично огласил имена тех, кто отличился доблестью в сражении при Ватерлоо. Особенно лестно отзывался он о графе Бекиндоне, командовавшем одним, из полков. Его действия на войне были исключительно успешными. Граф не только блестяще выполнил поставленную перед ним военную задачу, но и добился успеха с малыми потерями, сохранив большую часть своих солдат. А об этом в ту пору заботились очень немногие командиры.
Применяя блестящие тактические ходы, граф спас людей, которые в других обстоятельствах были бы обречены на верную гибель.
Позднее принц-регент даже устроил в честь героя Ватерлоо особый прием. Как писали в газетах, кульминационным моментом торжества явилось объявление о пожаловании графа в маркизы, с присвоением титула «маркиз Бекиндон», Манелла, тогда еще девочка, запомнила эту историю, потому что отец радовался успехам сына своего однокашника по Итону. Они были очень близки с покойным отцом маркиза в студенческие годы и потеряли друг друга из виду лишь после того, как шестой граф Эйвонсдейл закрыл свой лондонский дом за недостатком средств и стал безвыездно жить в деревне.
Манелле показалось весьма лестным, что она станет готовить для такого заслуженного героя. Поэтому она поспешила заметить:
— Я много слышала о его светлости и хочу заверить вас, что не разочарую маркиза, хотя он и провел несколько лет во Франции.
— Вот видите, мистер Доббинс, — обрадовался хозяин лавки, — мне кажется, эта девица действительно вас выручит.
Доббинс все еще колебался. Он недоверчиво спросил:
— И вы можете поехать в замок прямо теперь, вместе со мной?
Манелла заметила, как Доббинс скосил взгляд на ее руку: нет ли у нее на пальце обручального кольца. Она чуть было не ответила утвердительно, но вовремя спохватилась, что должна кое о чем предупредить.
— Могу, но при одном условии, — сказала она. — При мне мои животные; лошадь и собака. Я готова приняться за работу немедленно, если мне разрешат их держать.
Доббинс удивился.
— Так это ваш жеребец перед лавкой? — догадался он только теперь. — И пес тоже ваш?
Он задумался.
Поскольку животные были, несомненно, чистые и ухоженные, а положение в замке — безвыходное, Доббинс наконец ответил:
— Как вам угодно! Конюшни при замке — просторные. И для собаки место найдется.
— В доме, — подсказала Манелла.
— В доме, — неохотно согласился Доббинс. Манелла улыбнулась:
— В таком случае я готова.
На лице Доббинса отразилось явное облегчение.
Манелла повернулась к мистеру Гетти.
— Большое спасибо, — приветливо сказала она. — Мне было приятно с вами познакомиться. Правда, теперь отпала надобность покупать у вас ветчину, но, уверена, в будущем я не раз буду делать у вас покупки.
— Всегда к вашим услугам, — галантно отозвался мистер Гетти.
Она вышла из лавки вслед за Доббинсом.
— Прекрасная лошадь, — похвалил Доббинс. По-видимому, он сгорал от любопытства: почему девушка, явившаяся в деревню на таком великолепном жеребце, нанимается на работу?
Но поскольку Доббинс не мог задать подобного вопроса напрямик, он спросил о другом:
— Могу я узнать, как вас зовут? Вы, наверное, уже поняли, что мое имя Доббинс, я дворецкий в здешнем замке. : Хотя Манелла не заготовила ответа на этот вопрос, он получился сам собой.
— Называйте меня мисс Шинон, — сказала она. Шинон была девичья фамилия ее бабушки. — Я ни разу не была во Франции, но мои родители — французы, они приехали в Англию перед самой революцией, да так и не вернулись на родину.
Объяснение было вполне правдоподобным и, вероятно, достаточным. Ей не хотелось придумывать дополнительные подробности. И так пришлось солгать.
Доббинс заметил:
— Мне кажется, вы слишком молоды для поварихи. Но это не так уж и важно, если вы и правда умеете готовить. Что касается ваших родителей, то до них никому дела нет. Поэтому я всем буду вас представлять как мисс Шинон — и все.
Манеллу это вполне устраивало.
Доббинс забрался в двуколку, на которой приехал, и предложил Манелле следовать за ним.
