Примерно через месяц к нам с Кевином присоединились еще несколько парней. А я теперь уже с нетерпением ждал этих встреч, как и баскетбольных матчей. Вдобавок ко всему, я вдруг понял, что в такой хорошей форме не пребывал со времен учебы в колледже.
Примерно за неделю до Пасхи я подъехал к «Центру надежды», направляясь на свой еженедельный баскетбольный матч. Заскочив в местный детский сад, чтобы оставить Сару (дочь составляла мне компанию с начала весны), я заметил женщину, которая показалась мне смутно знакомой. Мне понадобилась всего пара мгновений, чтобы узнать в ней ту самую Шей, которую я встретил в церкви несколько месяцев назад. Она шла по коридору с другой обитательницей центра, они обе смеялись. Я улыбнулся и решил расспросить Кевина о том, как у нее дела.
После игры, когда мы собрались с напитками на кухне для персонала, я посмотрел на Кевина.
– Помнишь ту женщину, которую я привел сюда несколько месяцев назад?
– Шей, – подсказал он.
– Да, Шей. Как она справляется?
– Это конфиденциальная информация, но раз уж именно ты ее сюда привел, я могу тебе сообщить, что Шей ходит по струнке. Все еще проявляет характер, но это нормально.
Я улыбнулся, вспомнив, как ее глаза сверкали недовольством, когда я впервые ее встретил. Теперь я знал, что та наша встреча в церкви была совсем не случайна. Не наткнись я тогда на Шей, не знаю, как сложилась бы моя судьба. Тот звонок Кевину стал переломным моментом в ней и позволил восстановиться после потери жены.
Кевин внимательно меня рассматривал.
– Поговори с Лилли, она куратор Шей.
– Конечно. – Мне не терпелось услышать о прогрессе Шей, и Кевин, похоже, это почувствовал.
Кевин исчез на пару минут и вернулся с женщиной, которую я видел в тот день, когда привез Шей в этот центр.
– Ты помнишь пастора Дагласа, так ведь? – спросил Кевин.
Лилли, приветствуя меня, вскинула подбородок.
– Конечно.
– Он спрашивает о Шей. Можешь ввести нас в курс дела?
– Конечно. – Лилли скрестила руки на груди. – Она пришла к нам с затаенным гневом, что не редкость. Мне несколько раз приходилось вызывать ее на ковер, но она делает то, что от нее требуется. Проблемы с поведением возникают у нее прежде всего из-за страха, как мне кажется.
– Страха? – переспросил я.
– Да. Шей боится того, что может случиться, если она потерпит неудачу. Тогда ей придется жить на улице, поэтому она делает все необходимое, чтобы остаться в программе.
Иными словами, – поскольку я умел читать между строк, – Шей делала только то и ровно столько, чтобы не вылететь из программы. Мне оставалось лишь надеяться, что те жизненные уроки, которые она получит в «Центре надежды», пойдут ей впрок.
– Она посещает церковь с другими женщинами? – спросил я. Я знал, что посещение церкви было тут совершенно добровольным. Но если она сделала шаг к вере, это о многом бы мне сказало.
Лилли покачала головой.
– Пока нет, но со временем, надеюсь, начнет.
– А сессии с психологом проходят хорошо? – спросил я, поскольку мне и детям они явно помогли.
Лилли помедлила с ответом.
– Да, неплохо. Но она пока слишком сдержанна и напряжена. Если дать ей время, я уверена, она позволит мне заглянуть за стены своей крепости. – Она помолчала и посмотрела на меня. – Вы тот пастор, которого она встретила, как только ее выпустили из тюрьмы, верно?
Я кивнул.
– Она несколько раз вас упоминала. Я спросила, могу ли поделиться с вами какой-либо информацией о ней, если вы спросите, и она совершенно не возражала.
– Она упоминала обо мне? Каким образом?
– Сказала, что вы ей помогли. Она не сама подняла эту тему и обошлась без деталей, но я знаю, что это много для нее значит. У таких женщин, как Шей, отношения с мужчинами обычно далеки от хоть сколько-нибудь позитивного опыта. Вы, наверное, первый мужчина, который проявил искреннюю заботу о ней.
Я постарался не выказать изумления. Ведь я сделал так мало. И испытывал легкий стыд за то, что раньше не интересовался ее делами.
– Я всего лишь позвонил Кевину. Если ей и стоит кого-то благодарить, то только вас и Кевина.
Лилли покачала головой.
– Она сказала, что вы дали ей надежду. – И после паузы она добавила: – Шей пошло бы на пользу, если бы вы поговорили с ней и немного ее подбодрили.
– Сейчас? – Я пропотел насквозь, и от меня наверняка плохо пахло.
– Сейчас самое время, – настойчиво продолжила Лилли. – Я позову ее в свой кабинет и дам вам несколько минут. Как вам такое предложение?
Я пожал плечами и сказал:
– Хорошо.
Кевин хлопнул меня по спине, когда я двинулся к двери, следуя за Лилли к ее кабинету. Она усадила меня в свое кресло, где я и ждал Шей после того, как Лилли позвонила и вызвала ее к себе. Вначале я ее услышал и только затем увидел. Лилли ждала ее у входа в кабинет.
– Что я сделала? – спросила Шей у Лилли дерзким, полным вызова голосом.
– К тебе посетитель.
– Посетитель? Ко мне? – Теперь в ее голосе звучало изумление. – Кто это?
– Заходи и увидишь. – Лилли открыла дверь кабинета, и я поднялся, когда Шей шагнула внутрь.
– Здравствуй, Шей, – сказал я.
Ее глаза стали совершенно круглыми, ее словно громом поразило.
– Дрю… то есть пастор Даглас.
– Можешь называть меня Дрю. – Я жестом пригласил ее сесть на стул для посетителей. – Я решил проведать тебя и узнать, как твои дела, – продолжил я, хотя о ее делах уже имел прекрасное представление благодаря Лилли.
Она пожала плечами.
– Я в порядке.
Смотрела она на меня так, словно пыталась вспомнить, кто же я такой, и это было странно, учитывая, что секунду назад она назвала меня по имени.
– Ты изменился, – сказала она и тут же стиснула губы, словно немедленно пожалела о словах, которые с них сорвались.
А меня поразило то, что она это заметила.
– И как же? – спросил я, поскольку мне было интересно, какие именно изменения бросились ей в глаза.
– Когда мы познакомились, ты выглядел… не знаю, утомленным. А теперь тебе стало лучше?
– Намного, – сказал я. Но я пришел сюда не для того, чтобы говорить о себе, поэтому откинулся на спинку кресла и сосредоточил внимание на Шей. – Так расскажи мне, помогают ли здешние занятия?
– Да, наверное. – Она выпрямилась. – Я уже перешла к фазе два.
