Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
– Роджер, почему бы нам просто не спуститься немного по дороге, по которой мы сюда пришли, и не разбить лагерь тут за углом? – спросил Джон.
– Ну, это, конечно, можно бы, – отозвался Роджер так тихо, что его голос был еле слышен по радио, – только я еще не научил вас спать под углом сорок пять градусов.
Миссис Мицуму хихикнула. Айлин раздраженно цокнула, надеясь, что Роджер правильно поймет, кто издал звук. Это его замечание отражало все, что ей не нравилось в гиде, – оно было одновременно малословным и насмешливым, а именно это сочетание Айлин уже не могла считать просто необычным, как раньше. Да и широкая глумливая ухмылка ничуть не помогала.
– Я нашел там хорошую ровную местность, – не унимался Джон.
– Видел. Но я полагаю, наш шатер на ней не поместится.
Айлин принялась помогать тем, кто тащил тележку вверх по склону.
– Я полагаю… – передразнила она, как только стала задыхаться и потеть.
– Видишь? – послышался в ухе голос Роджера. – Мисс Мандей со мной согласна.
Она цокнула снова, еще более раздраженно, но ей было все равно, как это выглядело со стороны. До сих пор она считала экспедицию неудачной, а гида – весомым фактором этой неудачи, даже несмотря на то, что в первые три дня из четырех он вел себя так тихо, что она едва его замечала. Но затем его острый язык, наконец, привлек ее внимание.
Она поскользнулась на какой-то грязи и упала на колени, затем поднялась и пошатнулась снова, но соприкосновение с поверхностью напомнило ей, что в ее неприятности был отчасти виновен сам Марс. Ей не хотелось этого признавать так же уверенно, как то, что ей не нравился Клейборн, но это была правда, и это ее беспокоило. Ведь она столько лет изучала планету в Марсианском университете в Берроузе – сначала литературу (она когда-то хвасталась, что прочитала все произведения о Марсе, что когда-либо были написаны), затем ареологию и, в частности, сейсмику. Но бо́льшую часть своих двадцати четырех лет она провела в самом Берроузе, а крупный город был совсем не похож на каньоны. Ее прошлый опыт пребывания вдали от цивилизации ограничивался посещениями великолепного участка борозды Гефеста под названием каньон Лазули, где ледяная вода наполняла ручьи и родники, водопады и озера, а на влажных красных пляжах пробивалась жесткая трава. Конечно, она знала, что девственная марсианская природа была вовсе не такой, как в Лазули, но где-то в подсознании, когда видела рекламу тура: «Гарантируется посещение мест, где не ступала нога человека», у нее возникал образ чего-то похожего на этот зеленый мир. Подумав об этом, она мысленно назвала себя дурой. Склон, по которому они с таким трудом поднимались, представлял собой отличный пример такого нехоженого места, каких они немало повидали за последние дни. Он был покрыт грязью всех возможных консистенций и оттенков, отчего напоминал огромный, медленно тающий слоеный пирог, приготовленный из ингредиентов, похожих на пищевую соду, серу, кирпичную муку, порошок карри, угольный шлак и квасцовую муку. И это был лишь один пирог из тысячи, которые простирались вперед так далеко, насколько хватало зрения. Огромные кучи грязи.
Почти добравшись до места, где Роджер хотел разбить лагерь, они остановились отдохнуть. В левый глаз Айлин затек ручеек пота.
– Давайте затащим сюда тележку, – сказал Роджер, спускаясь, чтобы помочь.
Остальные смотрели на него с возмущением, но не двигались с места. Доктор наклонился, чтобы поправить ботинок, а поскольку держал тележку в тот момент именно он, все оказались застигнуты врасплох, когда камешек под задним колесом сдвинулся и тележка резко вырвалась из его хватки и покатилась вниз по склону…
Роджер устремился головой вперед в гущу взметнувшейся пыли и, подобрав камень размером с буханку хлеба, сумел подпереть колесо. Тележка продвинулась еще на пару метров и остановилась. Все стояли неподвижно, глядя на лежащего на животе гида. Айлин была удивлена не меньше остальных – она еще никогда не видела, чтобы Роджер двигался так быстро. Поднялся он уже со своей обычной неторопливостью и принялся смахивать пыль с забрала шлема.
– Лучше ее подпереть, пока не укатилась, – пробормотал он, улыбаясь сам себе.
Они вытащили тележку на ровную площадку. Но Айлин задумалась: если бы тележка прокатилась до самого дна каньона, она вполне могла разбиться. А если бы повреждение оказалось достаточно серьезным, это могло их всех погубить. Так что она поджала губы и взобралась на площадку.
Роджер и Иван Коралтон вытащили из тележки основание шатра. Натянули его над кольями, выровняв и приподняв над мерзлой поверхностью. Иван и Кевин Отталини достали изогнутые стойки купола, после чего втроем, вместе с Джоном, осторожно установили их и, вытащив прозрачный материал шатра из основания, натянули его на каркас. Когда они закончили, остальные стояли с несколько угрюмым видом – ведь в тот день группа прошагала порядка двадцати километров, – а затем вошли через не слишком надежный шлюз, притянув тележку за собой. Роджер покрутил задвижки на ее боковой стороне, и в защитную оболочку резко хлынул сжатый воздух. Прежде чем она наполнилась, доктор Мицуму с женой отсоединили от тележки ванну и туалет. Роджер включил обогреватели и через несколько минут, поглядев на приборы, кивнул.
– Снова дома, снова дома, – как всегда, проговорил он.
Внутренняя поверхность прозрачного шатра покрылась конденсатом. Айлин отстегнула и сняла шлем.
– Слишком жарко.
Но ее никто не услышал. Она прошагала к тележке и выключила обогреватель, уловив уголком глаза насмешливую ухмылку Роджера, – воздух в шатрах ей всегда казался чересчур горячим. Точный как часы доктор Мицуму, едва сняв костюм, сразу же метнулся в туалет. И когда все расстегнули костюмы и вылили собравшуюся влагу в фильтр очистки воды, имевшийся в тележке, воздух наполнился запахом пота и мочи. Доран Старк, как всегда, отправился в ванну первым – Айлин удивилась, как быстро в группе установились собственные обычаи, – и, стоя по щиколотку в воде, обтирался губкой и пел «Я встретил ее в ресторане “Фобос”». Вылив влагу из своего костюма в фильтр, Айлин заметила, что и сама улыбается тому, что всей этой домашней рутиной они занимались в прозрачном пузыре посреди бескрайней ржавой пустоши.
В ванную она зашла предпоследней, перед Роджером. Вокруг крошечной емкости на уровне плеч была занавеска, но поскольку ею никто не пользовался, Айлин тоже не стала – хоть ей и было слегка неуютно оттого, что на нее все это время украдкой поглядывали Джон и доктор. Но она все равно тщательно обтиралась губкой, и ее чистую влажную кожу приятно обдавал непрерывно движущийся воздух. К тому же так ей было открыто любопытное зрелище: скопление румяных голых тел на одном из уступов гряды, тянущейся на тысячи метров кверху и книзу от них, а за ними – каньоны за каньонами, бороздящие наклонную местность, выпирающая на западе гора Олимп, будто стремясь проткнуть купол неба, и кроваво-красное солнце, готовящееся сесть позади нее. Айлин поняла, что Роджер не знал, как выбрать место, где разбить лагерь. Вид был в самом деле возвышенный, как и во всех предыдущих местах, где они останавливались. Возвышенный – заставляющий твои чувства кричать об опасности, когда ты знаешь, что тебе ничего не грозит. Это более-менее соответствовало определению Берка [9] и подходило практически каждому мгновению последних дней, от рассвета до заката. Но само по себе могло войти в привычку. Все-таки «возвышенное» не значит «красивое», и нормально жить с постоянным чувством опасности нельзя. Но когда сидишь на закате в шатре, эта опасность лишь доставляет удовольствие – чудовищный голый ландшафт, полная безмятежность последнего струнного квартета Бетховена, его медленной части, что Иван каждый день играл при уходящем солнце…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
