В детский дом № 7 г. Москвы поступила странная девочка. На вид ей можно было дать от силы три-четыре года. Одета она была в дорогую одежду, выглядела ухоженной и хорошо воспитанной. Речь была поставлена безукоризненно; вдобавок она довольно хорошо владела английским и хинди*. Нашли девочку в аэропорту Домодедово, поэтому розыск родителей или опекунов начался с проверки списков пассажиров. Девочка назвалась Ситой. Кожа ее была смуглой, а волосы черными. Держалась она непринужденно и совершенно не чувствовала себя брошенной. Розыски зашли в тупик. На все расспросы о родителях Сита отвечала, что они далеко и заняты неотложными делами.
Вокруг Ситы закрутилась карусель государственной машины. С утра и до самого вечера Ситу опрашивали следователи, чиновники из органов опеки, психологи и прочие представители заинтересованных служб. Однако это мало что проясняло. Тем не менее, все чиновники оказались настолько впечатлены интеллектом и обаянием ребенка, что только о ней и говорили.
Неожиданно дело разрешилось самым наилучшим образом. У потерявшейся девочки нашлись могущественные родственники в лице родного дяди – индийского раджи, и после соответствующих процедур девочку вернули в семью. Эта странная история так и канула бы в Лету, если бы не одно «но». Следы Ситы и ее дяди растворились в пространстве, как дым. Казалось, что их никогда и не существовало. Исчезли даже материалы уголовного дела.
Хранители
На смотровой площадке 58-го этажа башни Империя Москва-Сити два странных человека любовались закатом. Коренастый гражданин Японии, зарегистрировавшийся под фамилией Ямантака*, и высокий, пожилой мужчина, с длинными темными волосами, греческим профилем и седоватой бородой. Судя по элегантному черному костюму господина Ямантаки, его классическим туфлям, спортивной фигуре и ауре власти, он явно принадлежал к правящей касте. Второй мужчина был одет в светлый удлиненный френч, светлые шаровары и мягкие белые, старомодные туфли с острыми носами. Хороший психолог предположил бы, что это утонченный философ, доктор богословия или духовный гуру. Экскурсанты, которых в это время обычно много, неожиданно исчезли, что было лишь на руку беседующим.
– Что скажешь, Дхармараджа (Справедливый царь – эпитет бога Ямы), – спросил старец, – изменилась ли Москва за время твоего отсутствия?
– Суеты много, мудрец Васиштха, – ответил Ямантака. – В этом городе много боли и страданий. Человечество слишком покалечено в эпоху Кали-юги. Я помню Москву по прошлой эпохе. Это был центр сотворения самых совершенных и передовых идей! Здесь гостили самые выдающиеся люди со всей Вселенной. Ее посещали мудрецы из самых высших обителей.
Вспышки инферно в эфирном поле города указывали на то, что жизнь идет по своим законам: люди рождались и умирали. Жизнь текла по кругу.
– Вот стервятники! – рассерженно сказал Васиштха, смотря вверх на околоземную орбиту. – Опять зависли на своих виманах*. Наверное, готовят очередную провокацию. И куда смотрит Всевышний?
– Да, много народа гибнет. Раньше стояла духовная защита над планетой, а сейчас от нее практически ничего не осталось. Люди забыли законы мироздания и поклонение богам. Вот боги и полубоги лютуют. Кто от скуки, а кто по-черному подзаряжается от массовых протестов и войн. Напрямую устраивать охоту на людей нельзя, вот они и организовывают все руками своих марионеток на Земле, – ответил Ямантака. – Что поделаешь, смена времен. Все должно быть пересмотрено, подвержено критическому анализу, переоценено. Лишь при этих условиях открывается новый этап развития и становятся видны новые ориентиры. Тогда наступает очередная эпоха служения истине, красоте и гармонии! Демоны подались в аскезу и почитание бога Рамы, вот и некому богам досаждать. Боги же живут очень долго; все удовольствия им надоели, а аскезой заниматься разучились. Нет у них аватара. Равновесие нарушено. Даже те, кто занимается аскетическими практиками, слишком зациклились на этой роли. А любая крайность не приведет к освобождению от сансары. Но это не главное. Самое неприятное – это зло, пришедшее из бездны времени. Этот вирус поразил огромное количество миров. Нет на него противоядия. Вот и мы ломаем над этим голову.