– Ничего, все чисто. Только следы Мазалевского.
– Чушь! Как такое возможно? Как убийца мог так вымыть пол, чтобы остались только следы жертвы? Он летал по воздуху? Бред!
Александр Петрович злился. В такие моменты он напоминал большой старый самовар, пыхтящий и покрывающийся испариной. Достав из кармана белоснежный платок, полковник промокнул мокрый лоб.
– В этом деле слишком много нестыковок. Нет логики. Мой мозг закипает от абсурда.
Полковник вновь открыл записную книжку.
Отсутствуют следы обуви (???!!!)
– Давай, газуй! У нас очень много работы.
Сергей Васильевич нажал на педаль газа, и старушка «Лада» взвыла от неожиданной скорости, но, уловив настроение хозяина, резво помчалась по проспекту, ловко обгоняя своих иностранных подруг.
В офисе компании «Строй с нами» жизнь шла своим чередом. Внешне ничего не напоминало о вчерашних трагичных событиях. Люди расхаживали по коридорам, компьютеры гудели, сообщая всем о разгаре рабочего дня, а принтеры выплевывали важные бумажки, которые быстро разлетались по кабинетам начальников. Яркие летние наряды сотрудниц, светлые брюки и тенниски мужчин, поющие на подоконниках радиоприемники – все вокруг кричало, что жизнь прекрасна. Трауром здесь и не пахло. Лишь оранжевая ленточка на двери бывшего начальника напоминала о скорбных событиях ушедшего дня.
– Недолго плакала старушка, – еле слышно сказал Виноградов, разглядывая смеющихся сотрудниц в коротких пестрых платьях, – в воздухе витает жажда жизни с примесью аромата счастья. Странно, не правда ли?
– С одной стороны, да, а с другой… Вспомни, что вчера говорили коллеги о покойном. Что-то я не припомню ласковых слов. Или хотя бы нейтральную характеристику а-ля «нормальный руководитель, со своими заморочками».
– Как-то не вериться, что человек мог так сильно достать такое количество людей! Посмотри на их лица! Такое чувство, что сегодня у них корпоратив по этому случаю!
Из кабинета в конце коридора вышли Сорняков и Жордин. Заместители что-то живо обсуждали, периодически прерываясь на смех. Увидев знакомые лица, мужчины мгновенно стерли настроение со своих лиц и быстрым шагом направились в сторону правоохранителей.
– Добрый день! Что-то вы к нам зачастили, – вежливо спросил Сорняков. – Может к черту эту милицию! Давайте к нам! У нас коллектив хороший, да и зарплата побольше вашей будет.
– Насчет зарплаты я еще соглашусь, а вот коллектив… Я пока не вижу здесь никакого коллектива.
– Вы просто нас плохо знаете! Мы отличная компания!
– Настолько отличная, что на следующий день все забыли о своем начальнике? Или он любезно попросил вас после его ухода не скорбить, а веселиться? – Александр Петрович аккуратно сложил руки на животе и пристально посмотрел на собеседника.
Сорняков слегка замялся, выждал секундную паузу, но ответил:
– Скажите, вот вы, как воплощение честности и справедливости, хотели бы все время жить в лицемерии и интригах? Я думаю, ответ очевиден. Вот и мы не хотим. Я еще вчера сказал вам, что сплетничать я не буду, но и скорбеть тоже. Для меня этого человека не существовало при жизни, не существует и теперь. Поверьте, это не только мое мнение. Это точка зрения коллектива. Именно поэтому, собираясь сегодня на работу, мы все как ни в чем не бывало встали, выбрали красивый летний наряд, почистили зубы в ванной, напевая любимые мелодии, а по пути на работу сделали музыку в машине погромче, чтобы весело начать этот прекрасный день! И мы честны перед собой.
Александр Петрович внимательно слушал, изредка дотрагиваясь рукой до усов.
– Это прекрасно! Честность и справедливость – это замечательно. В наше время эти качества столь редки, как солнечные дни в нашей изумительной стране, – медленно, растягивая слова, сказал полковник. – Друзья мои, тогда давайте будем честны до конца. Ответьте только на один вопрос: с чего столько презрения и неуважения к своему руководителю? Ну же! Давайте быть честными до конца! Может, именно ваши ответы помогут разгадать тайну смерти этого человека!
Александр Петрович покраснел. Его дыхание участилось, он чувствовал, что все здесь что-то недоговаривают.
– К сожалению, ответ на ваш вопрос лежит не на поверхности, он спрятан глубоко внутри каждого из нас. Просто так ответить не получиться. Я не думаю, что мы нарушим протокол допроса или накликаем на себя ваш праведный милицейский гнев, если не поделимся с вами своими личными мотивами и обидами.
На секунду Сорняков остановился, как бы собираясь с мыслями и не позволяя себе сказать лишнего.
– Прошу извинить нас, но нам нужно ехать по неотложным делам. Я так понимаю, вы теперь здесь частые гости, поэтому не прощаюсь. Удачного расследования, господа.
На протяжении всего диалога Жордин молчал, изредка поднимая глаза на гостей. Вот и уходя он лишь кивнул головой, так и не произнеся ни одного слова.
– Прямо дворцовые тайны! – ухмыльнувшись, сказал Беляк. – Все что-то знают и никто ничего не говорит! А повлиять на них мы не можем. Не заставишь же их рассказывать свои обиды и унижения!
