Книга Летальный кредит - Сергей Самаров

Рапорт я написал, усевшись на прогретую солнцем землю, прислонившись спиной к такому же прогретому камню и положив свой офицерский планшет из нескольких слоев толстой кожи на колено и на самом планшете пристроив лист бумаги. Написал достаточно быстро, хотя текст занял полторы страницы.

Встречать вертолеты мы всем взводом вышли к воротам ущелья, туда, где совершал посадку «Ми-28Н», что привозил нам огнеметы.

Прилетела, как майор Арцегов и предполагал, следственная бригада ФСБ, которую возглавлял старший следователь Следственного управления ФСБ подполковник Соликамский. Мы с Федором Юрьевичем были поверхностно знакомы, поскольку он пару раз выезжал на объекты после операций, проводимых моим взводом, и не был таким придирчивым человеком, как следователи местного Следственного комитета, всегда предвзято, как я считаю, относящиеся к сводному отряду спецназа ГРУ.

С Федором Юрьевичем сотрудничать было приятно. Он никогда не заставлял спецназовцев делать работу следственной бригады, не просил перенести трупы убитых бандитов в одно место, где их удобнее будет осматривать, и не предъявлял никаких претензий по поводу того, что трупы трудно опознать.

А такие ситуации случаются сплошь и рядом, когда, например, работают снайперы взвода. В Следственном комитете специалисты не желали признавать за снайперами право стрелять в голову и не брали во внимание тот факт, что бандиты тоже иногда имеют желание жить и прячутся от пуль, выставляя из укрытия только голову. В эту единственную цель и стреляет снайпер, поскольку другие участки тела для него недоступны. А после выстрела из современных винтовок, большинство из которых крупнокалиберные, голова разлетается на куски.

Следователей тоже можно понять, они предпочитают проводить идентификацию убитых бандитов по лицу. Когда в кармане убитого есть документы, отыскиваются родственники и юридически допустимым считается процесс опознания убитого соплеменника.

А если у человека отсутствует голова, то приходится проводить достаточно длительную и дорогую генетическую экспертизу, что следователям никогда не нравится. Следователи ФСБ в этом вопросе более терпимы по той причине, что понимают снайпинг правильно. Все-таки у них звания военные, а не служебные, и они ближе к армии, чем к юстиции, хотя обычно и имеют юридическое образование вместо военного.

К тому же следственная бригада ФСБ обычно прилетает со своей охраной из состава спецназа ФСБ, тогда как следователи Следственного комитета, если им не досталось охраны из состава Росгвардии, СОБРа или ОМОНа, часто просят нас выступить в этой роли. Причем «просят» — это в данном случае самая мягкая характеристика понятия «требуют». А бойцы спецназа ГРУ привыкли к любому порученному делу относиться серьезно и роль охраны выполняют на совесть. В результате после трудной боевой операции не успевают отдохнуть. Хотя практика говорит, что вылет на следующую такую же боевую операцию может последовать прямо с места завершения предыдущей.

Но даже в случае, когда работать приходится со следственной бригадой ФСБ, взводу вылететь сразу на отдых никогда не удается, потому что руководителя следственной бригады необходимо в дополнение к прочтению письменного рапорта, к пояснению непонятно написанных или невнятно высказанных моментов провести по местам недавних событий, все показать и рассказать, тыкая пальцем в конкретные места. А он будет все записывать. И хорошо, если запись ведется на диктофон или на видеокамеру, а если просто записывается от руки, то потом приходится еще много раз уточнять формулировки, иначе в написанном читается совсем не то, что сказано.

Конечно, в таком деле задействован только командир взвода, а сам взвод можно было бы и на отдых отправить. Но уже был такой прецедент, когда командир взвода остался со следственной бригадой для уточнения деталей операции, а взвод в воздухе хотели развернуть и направить на новое задание. Однако без командира сделать это было невозможно. И потому подобная практика не нашла применения в широком масштабе. Просто взводу предлагалось отдыхать на земле, выставив, естественно, часового, и вылетать потом вместе с командиром. Да и сам взвод не всегда хотел оставлять своего командира в такой, например, ситуации, как наша, когда часть бандитов ушла неизвестно куда и всегда могла вернуться. По крайней мере, за свой взвод я уверен — они меня оставить не захотят.